Бесплатная электронная библиотека. Психологические теории внимания. Теории, установки и концепции Т рибо психолог

В историю психологии Рибо вошел как один из создателей экспериментального направления, наряду с Вундтом, Жане и Джеймсом. Он исследовал феномены воли, внимания, памяти в их нормальных и отклоняющихся состояниях, изучал наследуемость душевных свойств, создал несколько значительных работ по истории психологии и по истории философии, в частности, по философии Шопенгауэра, интерес к которому возник у Рибо в связи с его собственными исследованиями психологических особенностей воли и темперамента человека. В психологии религии Рибо известен прежде всего как автор «Психологии чувств».

В любом религиозном веровании, полагает Рибо, можно выделить два элемента: интеллектуальный (представления об объекте верования) и эмоциональный - чувство, находящее свое выражение в поступках человека . Чувству Рибо отводит главенствующую роль в религиозном развитии, хотя отмечает, что жестко разделять два этих элемента не следует. Психолог описывает этапы эволюции религиозных представлений и чувств. К первым стадиям религиозного развития Рибо относит фетишизм, полидемонизм, натурализм вкупе с анимизмом. Объект верований на этой стадии антропоморфен. Религиозное чувство в этот период соединяет в себе 2 элемента: эмоцию боязни и – пока еще очень слабую – симпатию по отношению к божеству. Это чувство характеризуется строго практическим (утилитарным) характером и примыкает к инстинкту самосохранения индивида: оно выражается в стремлении действовать по правилу «даю, чтобы ты мне дал». В это время когда формируется принцип авторитета в первобытной общине - «начальники, жрецы, чародеи говорят и действуют во имя высшей власти и поддерживают социальную связь» , - в религиозном чувстве начинает более отчетливо проявляться его социальный характер. По замечанию Рибо, «религиозное чувство имеет стремление соединять, группировать, социализировать» . И тут нет никакого противоречия с идеей об эгоистической составляющей религиозного чувства: люди объединяются для реализации своих интересов.

Однако под влиянием интеллектуального развития, наблюдений и формирования представлений о космическом порядке течение религиозной жизни постепенно меняется, возникают боги отдельных природных стихий, а затем и то, что во времена Рибо называли «монолатрией» - почитание божества, превосходящего других, которые действуют под его властью и которых оно не уничтожает. Далеко не везде эти перемены происходили синхронно: у разных народов этот процесс совершался в разное время. И при этом он всегда сопровождался развитием религиозных чувств: если в первый период в целом преобладают отрицательные эмоции (выражение чувства зависимости), то теперь на первый план выходят чувства удивления, доверия, любви, экстаза (в частности, это проявляется в постепенно исчезновении кровавых жертв и уменьшении числа злых божеств) . С другой стороны, религиозное чувство постепенно соединяется с нравственным чувством, что также свидетельствует о достижении определенного прогресса в религиозном развитии (формируются более дифференцированные представления о загробном существовании). Изначально религиозное и нравственное чувства представляют собой отличные друг от друга формы чувств и отвечают совершенно различным по своей природе стремлениям. Третий период религиозного развития, по мысли Рибо, характеризуется преобладанием интеллектуального элемента, тогда как «застигнутая в самом источнике своем, эмоция течет тонкой струйкой и от религиозного чувства в собственном смысле слова остается неясное благоговение перед неизвестным» . Но даже в самых утонченных религиозных системах остается место для чувства (мистицизм).

Как психолог Рибо называет религиозное чувство полной эмоцией, то есть такой, которая имеет физиологические корреляты (бледность, пот, дрожь и др.), а, с другой стороны, находит выражение в выразительных движениях, жестах, актах, то есть в религиозных обрядах, в которых устанавливается отношение к высшим силам: если сначала обряды были прямым и непосредственным выражением религиозного чувства, то в дальнейшем они обретают символический характер. Иными словами, говоря на психологическом языке, религиозное чувство является полноценной эмоцией, а не производной или вариацией каких-либо других эмоциональных состояний . Интересно, что далее Рибо говорит и о людях, которые лишены религиозного чувства. Рибо пишет: «ни один нормальный человек, живущий в обществе, не может быть чужд религиозным идеям, игнорировать их существование, объект, значение; но они могут не оказывать на него никакого влияния, могут оставаться в его мозгу чуждой вещью, не вызывая никакого стремления, никакой эмоции; они могут быть постигнуты, но не прочувствованы» . Есть и другая крайность – патологические формы религиозного чувства, такие как религиозная меланхолия (человек постоянно чувствует себя виновным проклятым, осужденным, презренным), бред одержания бесом (демономания, как ее называет Рибо), экстаз (ограниченность поля сознания одним представлением, восторг), теомания (когда человек считает себя Богом или пророком (одна из форм мегаломании): в этом случае, говорит Рибо, очень сложно провести грань между основателями религий, реформаторами и основателями орденов и чистыми теоманами).

Для своего времени система Рибо была весьма содержательной и интересной. Многие проблемы психологии религии, обсуждение которых он начал как экспериментальный психолог, получили свою дальнейшую разработку в трудах Жане и Джеймса. В России до революции 1917 года труды Рибо были довольно широко известны и пользовались вполне заслуженным признанием. Однако ныне его психологические взгляды, в том числе, его психология религиозных чувств пребывает в некотором забвении.

Моторная (моторно-эмоциональная) теория внимания Т. Рибо. Автор названной выше теории полагал, что непроизвольное и произвольное внимание непосредственно обусловлены интенсивностью и продолжительностью эмоциональных состояний, ассоциированных с объектом внимания. В частности, по его мнению, случаи глубокого и устойчивого непроизвольного внимания обнаруживают все признаки неутомимой страсти, постоянно возобновляющейся и постоянно жаждущей удовлетворения.

Т. Рибо определяет внимание как «умственный моноидеизм» (господство одной идеи в сознании), сопровождаемый естественным (при непроизвольном внимании) и искусственным (при произвольном внимании) приспособлением индивида. Внимание представляет собой определенное психофизиологическое сочетание, в котором и двигательные, и субъективные составляющие являются необходимыми элементами. Внимание, по мнению французского психолога, это психологическая и психологическая неподвижность, которая противоречит нормальному течению жизненных процессов.

На основании значения физиологических коррелятов психических процессов и состояний для изучения механизмов внимания Р.С. Немов предлагает называть концепцию Т. Рибо психофизиологической. Как чисто физиологическое состояние внимание включает комплекс сосудистых, дыхательных, двигательных и других произвольных или непроизвольных реакций. Интеллектуальное внимание, также сопровождается усилением кровообращения в органах, обеспечивающих процессы мышления. Неразрывный характер физиологических и психологических сторон внимания Т. Рибо иллюстрирует устойчивыми идиоматическими выражениями: «собраться с мыслями», «ломать головы»; «глаза на лоб полезли».

Двигательный эффект внимания, по мнению Т. Рибо, состоит в том, что некоторые ощущения, мысли, воспоминания получают особую интенсивность и ясность вследствие того, что вся двигательная активность оказывается сосредоточенной на них. Так, для органов чувств – зрения и слуха – внимание означает сосредоточение и задержку движений, связанных с их настройкой и управлением. В умении управлять движениями заключается и секрет произвольного внимания.

Комплексная или волевая теория внимания Н.Н. Ланге. Русский психолог Н.Н. Ланге определил внимание как «целесообразную реакцию организма, моментально улучшающую условия восприятия». Именно критерий моментальности позволяет отделить внимание от других приспособительных реакций организма. По его мнению, акт внимания имеет три фазы: первичное внимание, реакцию, улучшающую восприятие, и собственно улучшенное восприятие.

Комплексный характер модели предает взаимосвязь внимания со следующими психическими процессами: с двигательным приспособлением, эмоциями, жизненным опытом.

Второе название теории – концепция волевого внимания – становится очевидным, если обратиться к предложенной Н.Н. Ланге классификации видов внимания. Так, рефлексивное внимание лишено эмоционального компонента и осуществляется автоматически (например, расширение зрачка в темном помещении). Инстинктивное внимание опосредуется эмоциональным состоянием организма (например, реакция удивления). Волевое внимание включает в себя сознательное предвосхищение того, что предстоит воспринимать в будущем. Оно тесно связано с процессом усиления интенсивности представления и памятью.

Н.Н. Ланге полагал, что слабое ощущение, соединяясь с ярким образом памяти, приобретает интенсивность, достаточную для возникновения процесса восприятия. Именно поэтому мы часто видим или слышим то, что хотим, а не то, что происходит на самом деле. Традиция рассматривать внимание вместе с восприятием не утратила своей актуальности и представлена во многих зарубежных учебниках по психологии.

ПСИХОЛОГИЯ ВНИМАНИЯ (Рибо Т. А. Психология внимания. СПб., 1892)

Психология внимания. Хрестоматия по психологии / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.Я. Романова. М., 2001. С. 297-300
ВВЕДЕНИЕ

До сих пор очень много занимались результатами вни­мания и весьма мало его механизмом. Именно эту последнюю сто­рону вопроса я намерен сделать предметом настоящего труда. Взятый даже в таких тесных рамках, вопрос о внимании пред­ставляется крайне важным, служа необходимым дополнением к теории ассоциации, что мы намерены развить ниже. Если пред­лагаемый труд сколько-нибудь послужит к уяснению указанного пробела в современной психологии и вызовет у других желание заполнить его, цель наша будет достигнута.

Не задаваясь пока намерением определить, что такое внима­ние, не предлагая заранее его характеристики, я делаю предполо­жение, что каждый с достаточною ясностью понимает значение этого слона. Гораздо труднее указать те границы, где начинается вни­мание и где оно кончается, так как оно заключает в себе все сту­пени, начиная от мимолетного внимания, уделенного жужжащей мухе, до состояния полного поглощения занимающим нас предметом. Сообразно с требованиями правильного метода наше изуче­ние должно быть направлено на те случаи, которые представля­ются наиболее резкими, типичными, т.е. на те, которые отлича­ются одним из двух следующих признаков: интенсивностью или продолжительностью. При совпадении обоих этих признаков вни­мание достигает своего maximum"a. В отдельности продолжитель­ность внимания приводит к тому же результату путем накопле­ния: примером может служить тот случай, когда при свете несколь­ких электрических искр нам удается прочесть слово или разгля­деть лицо. Точно так же действительна сама по себе и интенсив­ность внимания: так, например, для женщины достаточно одного мгновения, чтобы изучить наряд соперницы. Слабые формы вни­мания не представляют для нас подходящего материала, и во вся­ком случае не с этих форм должно быть начато его изучение.

Задача этого исследования состоит в том, чтобы установить и подтвердить доказательствами следующие положения:

Внимание является в двух существенно различных формах: одна из них - внимание непроизвольное, естественное, другая - внимание произвольное, искусственное.

Первая, позабытая большинством психологов, есть форма вни­мания настоящая, первоначальная, основная. Вторая же, исключи­тельно служившая до сих пор предметом их исследований, пред­ставляет собой лишь подражание, результат воспитания, дрессиров­ки, увлечения чем-либо. Будучи подвержено колебаниям и влиянию случайностей, произвольное внимание опирается исключительно на внимание непроизвольное, из которого оно вырабатывается всеце­ло. Это только усовершенствованный аппарат, продукт цивилиза­ции.

В обеих своих формах внимание не представляет собою «чисто духовного акта», совершающегося таинственным и неуловимым об­разом. Механизм его неизбежно должен быть признан двигатель­ ным, т. е. действующим на мускулы и посредством мускулов же глав­ным образом в форме известной задержки. Таким образом, эпигра­фом к настоящему исследованию может служить фраза, сказанная Маудсли: «Кто не способен управлять своими мускулами, не спосо­бен и ко вниманию».

Как в той, так и в другой форме внимание есть состояние ис­ключительное, ненормальное, ограниченное во времени, так как оно находится в противоречии с основным условием психической жиз­ни-изменяемостью. Внимание есть состояние неподвижное. Всяко­му из личного опыта известно, что если оно продолжается чрезмер­но долго, в особенности при неблагоприятных обстоятельствах, то вызывает постоянно возрастающую неясность мыслей, затем пол­ное умственное изнеможение, часто сопровождаемое головокруже­нием.

Эти легкие, мимолетные помрачения мыслей указывают на су­ществующий антагонизм между вниманием и нормальной психичес­кой жизнью. Что внимание стремится к единству сознания, состав­ляющему его сущность, об этом еще яснее свидетельствуют резкие случаи болезненного его проявления, которые мы намерены иссле­довать ниже, как в хронической их форме, т. е. в форме так назы­ваемых idees fixes, так и в их острой форме - в состоянии экстаза.

Теперь, не выходя из круга общих вопросов, мы можем опре­делить внимание с помощью этого резкого признака - стремления к единству сознания.

Если мы возьмем для примера здорового взрослого человека среднего умственного уровня, то заметим, что обыкновенный меха­низм его духовной жизни состоит из непрерывно сменяющих друг друга внутренних процессов, из ряда ощущений, чувствований, мыс­лей и образов, подвергающихся то взаимной ассоциации, то взаим­ному отталкиванию под влиянием известных законов. Собственно

говоря, это не цепь и не ряд, как часто выражаются, но скорее лучеиспускание в различных направлениях, проникающее в различ­ные слои, подвижный агрегат, который беспрерывно слагается, рас­падается и вновь восстанавливается. Всем известно, что механизм этот подвергся в наше время тщательному исследованию и что тео­рия ассоциации составляет один из наиболее твердо установленных отделов современной психологии. Мы не хотим этим сказать, что он вполне закончен; напротив, по нашему мнению, до сих пор ис­следователи обращали слишком мало внимания на роль аффектив­ных состояний, служащих скрытою причиною многих ассоциаций. Зачастую случается, что одна мысль вызывает другую не в силу сходства представлений, а в силу связанного с той или другой из них аффективного состояния, обусловливающего их взаимное родство 2 . Кроме того, остается еще свести законы ассоциации к зако­нам физиологическим, механизм психологический к механизму мозговому, который служит ему основанием; но мы еще далеки от это­го идеала.

Нормальное состояние - это множественность состояний сознания или, по выражению некоторых писателей, полиидеизм. Внима­ние есть временная задержка этой бесконечной смены в пользу од­ного только состояния: это моноидеизм. Но необходимо в точности определить, в каком смысле мы употребляем этот термин. Сводится ли внимание к исключительно единому состоянию сознания? Мы должны ответить на этот вопрос отрицательно; самонаблюдение показывает нам, что оно представляет только относительный моноидеизм, т.е. что оно предполагает существование господствующей мысли, стягивающей вокруг себя только то, что к ней относится, и ничего более, и допускающей образование ассоциаций лишь в огра­ниченных пределах, постольку, поскольку они сосредоточиваются подобно ей на одном определенном пункте. Эта господствующая мысль по мере возможности эксплуатирует в свою пользу всю на-личную мозговую деятельность.

Бывают ли случаи абсолютного моноидеизма, когда сознание сводится к одному всепоглощающему состоянию, при котором механизмассоциаций безусловно останавливается? На наш взгляд, явление это встречается в крайне редких случаях экстаза, которыми мы займемся впоследствии; но во всяком случае нужно заметить, что такое состояние может быть только мимолетным, так как, будучи поставлено вне условий, существенно для него необходимых, сознание исчезает.

Итак, внимание (чтобы не повторяться более, мы напомним, ч-то наше исследование относится только к случаям вполне опреде­ленным и резким) состоит в том, что относительное единство со­знания, представляющее частный случай, заменяет собою множествен­ность состояний сознания и изменяемость, составляющие общее пра­вило. Сказанного, однако, недостаточно, чтобы определить внима­ние. Так, например, сильная зубная боль, припадок болезни почек, интенсивное наслаждение производят временное единство сознания, которое никоим образом не может быть смешано с понятием о вни­мании. Внимание требует объекта; это не чисто субъективное изме­нение, это - познавание, известное состояние ума. Отметим этот но­вый признак.

Чтобы отличать внимание от некоторых состояний, к нему приближающихся, о которых мы поведем речь в нашем исследо­вании (например, idee fixe), следует принять в расчет приспо­собление организма, которым оно всегда сопровождается и из ко­торого в значительной степени слагается, что мы и постараемся доказать. В чем же состоит это приспособление? Ограничимся пока беглым взглядом.

В случае непроизвольного внимания замечается сосредото­чение всего тела на объекте внимания: глаза, уши, иногда и руки сосредоточиваются на нем; все движения приостанавливаются. Личность захвачена, то есть все стремления данного лица, вся его наличная энергия направлены к одному и тому же пункту. При­способление физическое или внешнее служит признаком приспо­собления психического, то есть внутреннего. Сосредоточение есть сведение к единству, заменяющему рассеянность движений и при­нимаемых телом положений, которое характеризует нормальное состояние.

В случаях произвольного внимания приспособление тела ча­сто бывает неполное, перемежающееся, непрочное. Хотя движе­ния и приостанавливаются, но время от времени они снова по­являются. Организм сосредоточивается, но это происходит вяло и слабо. Перерывы в приспособлении физическом свидетельству ют о перерывах в приспособлении умственном. Личность захва­чена лишь отчасти и только по временам.

Прошу читателя извинить меня за ту неясность и неполно­ту, которые он заметит в этих кратких набросках. Подробности и доказательства, подтверждающие сказанное, он найдет ниже. Пока требовалось только выработать определение внимания, ко­торое я предлагаю в следующей форме: это умственный моно идеизм, сопровождаемый непроизвольным или искусственным приспособлением индивидуума.

Теодюль Рибо (фр. Théodule Ribot, 18 декабря 1839, Генган — 9 декабря 1916, Париж) — выдающийся французский психолог, педагог, член Французской академии.

Учился в лицее города Сен-Бриё, а позднее стал членом его администрации. Спустя два года переехал в Париж.

В столице Франции закончил Высшую нормальную школу и получил докторскую степень в 1875 году. В должности профессора сравнительной и экспериментальной психологии работал в Коллеже де Франс. В преподавании психологии получил академическое признание во Франции.

Труды Рибо по психологии отличаются легкостью изложения, обилием строго проверенных медицинских фактов и осторожностью в выводах. Рибо — психолог-эмпирик по преимуществу; он стремится создать из психологии точную науку, в которой личные воззрения исследователя совершенно бы стушевывались.

Вместе с тем Теодюль Рибо не возводит эмпиризма в безусловный принцип и допускает и метафизику, как изыскание конечных причин, не входящее в область точных наук. Это чуждое односторонности отношение к метафизике проявляется и в «Философском обозрении» («Revue philosophique») — журнале, издаваемом Рибо с 1876 года, хотя в нем преобладает позитивное направление, но и все другие пользуются самым широким гостеприимством. В журнале помещаются работы не только французских, но и иностранных авторов — германских (Эдуард фон Гартман, Рудольф Герман Лотце, Горвич и др.), английских (Джордж Генри Льюис, Спенсер и др.), итальянских (Мантегацца), русских (Евгений Валентинович Де Роберти и Николай Яковлевич Грот).

В 1885 году Рибо основал в Париже общество физиологической психологии.

В 1886 году, для описания характерного психологического состояния при болезнях печени, Рибо предложил термин «ангедония», который используется в психиатрии до настоящего времени.

Книги (4)

Психология внимания

Книга известного психолога, одного из основателей французской экспериментальной психологии Теодюля Рибо, посвященная исследованию внимания как психологического процесса и его механизмов.

В первой главе рассматривается непроизвольное, или естественное, внимание. Автор выявляет причину непроизвольного внимания, описывает его физические проявления, рассуждает о происхождении естественного внимания, связывая его с необходимыми условиями жизни.

Вторая глава посвящена изучению другой формы внимания — произвольного, или искусственного, внимания, которое автор определяет как усовершенствованный аппарат и результат цивилизации. Исследуются три главных периода в генезисе произвольного внимания: влияние простых чувств, влияние сложных чувств и влияние привычки.

Описываются опытные исследования произвольного внимания. Наконец, в третьей главе рассматриваются болезненные состояния внимания, среди которых автор выделяет гипертрофированные и атрофированные формы внимания, а также патологические его проявления.

Шрифт в книге на старорусском языке.

Творческое воображение

Современная психология очень ревностно и успешно изучала воображение, исключительно воспроизводящее.

(Хрестоматия по вниманию: Под ред. А.Н.Леонтьева, а.А.Пузырея, в.Я.Романова.- м.: мгу, 1976. С.66-).

Введение

До сих пор очень много занимались результатами внимания и весьма мало его механизмом. Именно эту последнюю сторону вопроса я намерен сделать предметом настоящего труда. Взятый даже в таких тесных рамках, вопрос о внимании представляется крайне важным, служа необходимым дополнением к теории ассоциации, что мы намерены развить ниже. Если предлагаемый труд сколько-нибудь послужит к уяснению указанного пробела в современной психологии и вызовет в других желание заполнить его, цель наша будет достигнута.

Не задаваясь пока намерением определить, что такое внимание, не предлагая заранее его характеристики, я делаю предположение, что каждый с достаточной ясностью понимает значение этого слова. Гораздо труднее указать те границы, где начинается внимание и где оно кончается, так как оно заключает в себе все ступени, начиная от мимолетного внимания, уделенного жужжащей мухе, до состояния полного поглощения занимающим нас предметом. Сообразно с требованиями правильного метода наше изучение должно быть направлено на те случаи, которые представляются наиболее резкими, типичными, т. е. на те, которые отличаются одним из двух следующих признаков: интенсивностью или продолжительностью. При совпадении обоих этих признаков внимание достигает своего maximum ; в отдельности продолжительность внимания сама по себе приводит к тому же результату путем накопления: примером может служить тот случай, когда при свете нескольких электрических искр нам удается прочесть слово или разглядеть лицо. Точно так же действительна сама по себе и интенсивность внимания: так, например, для женщины достаточно одного мгновения, чтобы изучить наряд соперницы. Слабые формы внимания не представляют для нас подходящего материала, и во всяком случае не с этих форм должно быть начато его изучение.

Задача этого исследования состоит в том, чтобы установить и подтвердить доказательствами следующие положения.

Внимание является в двух существенно различных формах: одна из них - внимание непроизвольное, естественное; другая - внимание произвольное, искусственное.

Первая, позабытая большинством психологов есть форма вни­мания настоящая, первоначальная, основная. Вторая же, исключи­тельно служившая до сих пор предметом их исследований, пред­ставляет собой лишь подражание, результат внимания, дрессировки, увлечения чем-либо. Будучи подвержено колебаниям и влиянию случайностей, произвольное внимание опирается исключительно на внимание непроизвольное, из которого оно вырабатывается всецело. Это только усовершенствованный аппарат, продукт цивилизации.

В обеих своих формах внимание не представляет собой «чисто духовного акта», совершающегося таинственным и неуловимым образом. Механизм его неизбежно должен быть признан двигательным, т. е. действующим на мускулы и посредством мускулов же, главным образом в форме известной задержки. Таким образом, эпиграфом к настоящему исследованию может служить фраза, сказанная Маудсли: «Кто неспособен управлять своими мускулами, неспособен и ко вниманию».

Как в той, так и в другой форме внимание есть состояние исключительное, ненормальное, ограниченное во времени, так как оно находится в противоречии с основным условием психической жизни - изменяемостью. Внимание есть состояние неподвижное. Всякому из личного опыта известно, что если оно продолжается чрезмерно долго, в особенности при неблагоприятных обстоятельствах, то вызывает постоянно возрастающую неясность мыслей, затем полное умственное изнеможение, часто сопровождаемое головокружением.

Эти легкие, мимолетные помрачения мыслей указывают на существующий антагонизм между вниманием и нормальной психической жизнью. Что внимание стремится к единству сознания, составляющему его сущность, об этом еще яснее свидетельствуют резкие случаи болезненного его проявления, которые мы намерены исследовать ниже, как в хронической их форме, т. е. в форме так называемых ideas fixes, так и в их острой форме - в состоянии экстаза.

Теперь, не выходя из круга общих вопросов, мы можем определить внимание с помощью этого резкого признака - стремления к единству сознания.

Если мы возьмем для примера здорового взрослого человека среднего умственного уровня, то заметим, что обыкновенный механизм его духовной жизни состоит из непрерывно сменяющих друг друга внутренних процессов, из ряда ощущений, чувствований, мыслей и образов, подвергающихся то взаимной ассоциации, то взаимному отталкиванию под влиянием известных законов. Собственно говоря, это не цепь и не ряд, как часто выражаются, но скорее лучеиспускание в различных направлениях, проникающее в различные слои, подвижный агрегат, который беспрерывно слагается, распадается и вновь восстановляется. Всем известно, что механизм этот подвергся в наше время тщательному исследованию и что теория ассоциации составляет один из наиболее твердо установленных отделов современной психологии. Мы не хотим этим сказать, что он вполне закончен; напротив, по нашему мнению, до сих пор исследователи обращали слишком мало внимания на роль аффективных состояний, служащих скрытой причиной многих ассоциаций. Зачастую случается, что одна мысль вызывает другую не в силу сходства представлений, а в силу связанного с той или другой из них аффективного состояния, обусловливающего их взаимное родство. Кроме того, остается еще свести законы ассоциации к законам физиологическим, механизм психологический к механизму мозговому, который служит ему основанием; но мы еще далеки от этого идеала.

Нормальное состояние - это множественность состояний сознания, или, по выражению некоторых писателей, полиидеизм. Внимание есть временная задержка этой бесконечной смены в пользу одного только состояния: это моноидеизм. Но необходимо в точности определить, в каком смысле мы употребляем этот термин. Сводится ли внимание к исключительно единому состоянию сознания? Мы должны ответить на этот вопрос отрицательно; самонаблюдение показывает нам, что оно представляет только относительный моноидеизм, т. е. что оно предполагает существование господствующей мысли, стягивающей вокруг себя только то, что к ней относится и ничего более, и допускающей образование ассоциаций лишь в ограниченных пределах постольку, поскольку они сосредоточиваются подобно ей на одном определенном пункте. Эта господствующая мысль по мере возможности эксплуатирует в свою пользу всю наличную мозговую деятельность.

Бывают ли случаи абсолютного моноидеизма, когда сознание сводится к одному всепоглощающему состоянию, при котором механизм ассоциаций, безусловно, останавливается? На наш взгляд, явление это встречается в крайне редких случаях экстаза, которыми мы займемся впоследствии; но во всяком случае нужно заметить, что такое состояние может быть только мимолетным, так как, будучи поставлено вне условий, существенно для него необходимых, сознание исчезает.

Итак, внимание (чтобы не повторяться более, мы напомним, что наше исследование относится только к случаям вполне определенным и резким) состоит в том, что относительное единство сознания, составляющее частный случай, заменяет собой множественность состояний сознания и изменяемость, составляющие общее правило. Сказанного, однако, недостаточно, чтобы определить внимание. Так, например, сильная зубная боль, припадок болезни почек, интенсивное наслаждение производят временное единство сознания, которое никоим образом не может быть смешано с понятием о внимании. Внимание требует объекта; это не чисто субъективное изменение, это познавание, известное состояние ума. Отметим этот новый признак.

Мы еще не кончили. Чтобы отличить внимание от некоторых состояний, к нему приближающихся, о которых мы поведем речь в нашем исследовании (например, idea fixe), следует принять в расчет приспособление организма, которым оно всегда сопровождается и из которого в значительной степени слагается, что мы и постараемся доказать. В чем же состоит это приспособление? Ограничимся пока беглым взглядом.

В случае непроизвольного внимания замечается сосредоточение всего тела на объекте внимания; глаза, уши, иногда и руки сосредоточиваются на нем; все движения приостанавливаются. Личность захвачена, т.е. все стремления данного лица, вся его наличная энергия направлены к одному и тому же пункту. Приспособление физическое или внешнее служит признаком приспособления психического, т. е. внутреннего. Сосредоточение есть сведение к единству, заменяющему рассеянность движений и принимаемых телом положений, которая характеризует нормальное состояние.

В случаях внимания произвольного приспособление тела часто бывает неполное, перемежающееся, непрочное. Хотя движения и приостанавливаются, но от времени до времени они снова появляются. Организм сосредоточивается, но это происходит вяло и слабо. Перерывы в приспособлении физическом свидетельствуют о перерывах в приспособлении умственном. Личность захвачена лишь отчасти и только по временам.

Прошу читателя извинить меня за ту неясность и неполноту, которые он заметит в этих кратких набросках. Подробности и доказательства, подтверждающие сказанное, он найдет ниже. Пока требовалось только выработать определение внимания, которое я предлагаю в следующей форме: это умственный моноидеизм, сопровождаемый непроизвольным или искусственным приспособлением индивидуума. Эта формула может быть заменена другой: внимание есть умственное состояние, исключительное или преобладающее, сопровождаемое непроизвольным или искусственным приспособлением индивидуума.

От этих общих положений перейдем теперь к изучению меха­низма внимания во всех его формах..