Свобода образования как системное педагогическое явление. Свобода образования или свобода от совести Презентация полученных знаний

Дисциплина как педагогический феномен. Наказание и поощрение.

Свобода как ценность, цель, средство и условие образования.

Пути и способы обеспечения дисциплины и реализация принципа свободы в образовании.

Основные понятия: дисциплина, наказание, поощрение, свобода.

Занятие 13

Лекция "МЕСТО И РОЛЬ ДИСЦИПЛИНЫ В ОБРАЗОВАНИИ"

Цель лекции. Способствовать формированию у студентов понимания целей, возможностей и границ использования дисциплины в образовании.

Материалы к лекции. В современной педагогической литературе дисциплину рассматривают как "определенный порядок, поведение людей, отвечающие сложившимся в обществе нормам права и морали, а также требованиям той или иной организации… В авторитарном воспитании для поддержания дисциплины используют методы тотального контроля, подчинения, насилия и т.п. Гуманистические системы воспитания строят дисциплину на правовых основах и на участии воспитанника в установлении дисциплины".

В истории педагогики существуют различные подходы к интерпретации феномена дисциплины. Я.А. Коменскийрассматривал дисциплину как "узы", связывающие работу, подлежащую исполнению, и действующих лиц. "Пусть, – писал он, – поддержание дисциплины всегда происходит строго и убедительно, но не шутливо или яростно, чтобы возбуждать страх и уважение, а не смех и ненависть".

Д. Дьюи считал, что "дисциплина означает власть над своими возможностями, управление имеющимися ресурсами для осуществления предпринятой деятельности. Понять, что надо сделать, а затем приняться за это, не откладывая дела в долгий ящик, используя необходимые средства, – вот что значит быть дисциплинированным".

С.И. Гессен доказывал, что дисциплина "возможна через нечто иное, чем она сама – через свободу как высшее просвечивающее в ней начало". По его мнению, дисциплина, обладающая высшей целью, которой служат и властные и подвластные, обращается к собственной воле и разуму подвластных, оставляет место для личной инициативы, предоставляет выбор средств и путей самостоятельному суждению дисциплинируемых, предполагает их ответственность.

Протестуя против извечной педагогической установки на необходимость дисциплинирования ребенка, А. Нилл писал: "Возникает кощунственный вопрос: а почему, собственно, ребенок должен слушаться? Я на него отвечаю так: он должен слушаться, чтобы удовлетворить стремление взрослого к власти, зачем же еще?… Поскольку социальное одобрение – это то, чего хочет каждый, ребенок сам научается вести себя хорошо, и никакой особенной внешней дисциплины не требуется?".

Наибольшее признание в советской педагогике получила концепция дисциплины, разработанная А.С. Макаренко. Он протестовал против рассмотрения дисциплины как внешнего порядка или внешних мер, считая это самой гибельной ошибкой. "При таком взгляде на дисциплину, – подчеркивал он, – она всегда будет только формой подавления, всегда будет вызывать сопротивление детского коллектива и ничего не будет воспитывать, кроме протеста и желания скорее выйти из сферы дисциплины". А.С. Макаренко резко выступал против "дисциплины торможения". "Дисциплина торможения, – писал он, – говорит: этого не делай, того не делай, не опаздывай в школу, не бросай чернильниц в стены, не оскорбляй учителя; можно прибавить еще несколько подобных правил с частицей "не". Это не советская дисциплина – это дисциплина преодоления, дисциплина борьбы и движения вперед, дисциплина стремления к чему-то, борьба за это что-то – вот такая борьба нам нужна действительно". А.С. Макаренко отмечал, что "дисциплина, выражаемая только в запретительных нормах, – худший вид нравственного воспитания".

А.С. Макаренко обращал внимание на то, что слово дисциплина имеет несколько значений. "Одни, – писал он, – под дисциплиной понимают собрание правил поведения. Другие называют дисциплиной уже сложившиеся, воспитанные привычки человека, третьи видят в дисциплине только послушание. Все эти отдельные мнения в большей степени или меньшей степени приближаются к истине, но для правильной работы воспитателя необходимо иметь более точное представление о самом понятии дисциплина . Иногда дисциплинированным называют человека, отличающегося послушанием… Так называемое послушание является совершенно недостаточным признаком человека дисциплинированного – простое послушание нас удовлетворить не может…".

Цель дисциплины А.С. Макаренко определял как "полное соединение глубокой сознательности с очень строгой и как будто даже механической нормой. Наша дисциплина – это соединение полной сознательности, ясности, полного понимания, общего для всех понимания – как надо поступать, с ясной, совершенно точной внешней формой, которая не допускает споров, разногласий, возражений, проволочек, болтовни. Эта гармония двух идей в дисциплине – самая трудная вещь".

Понимания под дисциплиной "широкий общий результат всей воспитательной работы", А.С. Макаренко утверждал, что "дисциплинированным человеком мы имеем право назвать только такого, который всегда, при всяких условиях сумеет выбрать правильное поведение, наиболее полезное для общества, и найдет в себе твердость продолжать такое поведение до конца, несмотря на какие бы то ни было трудности и неприятности". Он подчеркивал, "что нельзя воспитать такого дисциплинированного человека только при помощи одной дисциплины, т.е. упражнений и послушания". По его мнению, "дисциплина создается не отдельными какими-нибудь "дисциплинарными" мерами, а всей системой воспитания, всей обстановкой жизни, всеми влияниями, которым подвергаются дети. В таком понимании дисциплина есть не причина, не метод, не способ правильного воспитания, а результат его. Правильная дисциплина – это тот хороший конец, к которому должен стремиться воспитатель всеми своими силами и при помощи всех средств, имеющихся в его распоряжении".

Разъясняя свое видение путей формирования дисциплины, А.С. Макаренко писал: "Определяться сознанием дисциплина не может, так как она является результатом всего воспитательного процесса, а не отдельных специальных мер. Думать, что дисциплины можно добиться при помощи каких-то специальных методов, направленных на создание дисциплины, – ошибка. Дисциплина является продуктом всей суммы воспитательного воздействия, включая сюда и образовательный процесс, и процесс столкновения конфликтов, и разрешение конфликтов в коллективе в процессе дружбы и доверия, и всего решительно воспитательного процесса, считая здесь также такие процессы, как процесс физкультурного воспитания, физического развития и т.д. Рассчитывать, что дисциплину можно создать только одной проповедью, одними разъяснениями, – это значит рассчитывать на результат чрезвычайно слабый… Воспитание дисциплины при помощи рассуждений и убеждения может обратиться только в бесконечные споры. Тем не менее я первый настаиваю, что наша дисциплина в отличие от старой дисциплины как явление нравственное и политическое должна сопровождаться сознанием, т.е. полным пониманием того, что такое дисциплина и для чего она нужна".

По словам А.С. Макаренко, дисциплина "должна сопровождаться сознанием, т.е. полным пониманием того, что такое дисциплина и для чего она нужна… Необходимо, чтобы воспитанники гордились дисциплиной и относились к хорошей дисциплине, как к лучшему показателю работы всего коллектива". Он выделял следующие "элементы логики дисциплины", которые обязательно должны знать воспитанники:

"а) дисциплина необходима коллективу для того, чтобы он лучше и быстрее достигал своих целей;

б) дисциплина нужна, чтобы каждый отдельный человек развивался, чтобы воспитывал в себе умение преодолевать препятствия и совершать трудные работы и подвиги, если к подвигам призовет жизнь;

в) в каждом коллективе дисциплина должна быть поставлена выше интересов отдельных членов коллектива;

г) дисциплина украшает коллектив и каждого отдельного члена коллектива;

д) дисциплина есть свобода, она ставит личность в более защищенное, свободное положение и создает полную уверенность в своем праве, путях и возможностях именно для каждой отдельной личности;

е) дисциплина проявляется не тогда, когда человек делает что-либо для себя приятное, а тогда, когда человек делает что-нибудь более тяжелое, неожиданное, требующее значительных напряжений. Это он делает что-нибудь более тяжелое, неожиданное, требующее значительных напряжений. Это он делает потому, что убежден в необходимости и полезности этого дела для всего коллектива и для всего советского общества и государства…

Эти простые положения должны быть известны всем воспитанникам – детям и юношам – как положения, совершенно не подлежащие сомнению… Эти положения будут бесполезными, если они не сопровождаются постоянным указаниям на примеры дисциплины в нашем обществе и если они не сопровождаются опытом самого коллектива и постоянным упражнением".

По мнению А.С. Макаренко, сознательность должна сопровождать дисциплину, должна идти параллельно с дисциплиной, а не быть основанием дисциплины. Основанием же дисциплины является требование без теории. "Если бы кто-нибудь спросил, как бы я мог в краткой формуле определить сущность моего педагогического опыта, – писал А.С. Макаренко, – я бы ответил, что как можно больше требования к человеку и как можно больше уважения к нему. Я убежден, что эта формула есть формула вообще нашего общества… Наряду с требованием должно идти и развитие теории морали, но оно ни в коем случае не должно подменять требование. Там, где вы нашли случай теоретизировать, рассказать детям, что нужно сделать, там вы должны это сделать. Но там, где вы должны требовать, вы никаких теорий не должны разводить, а должны требовать и добиваться выполнения своих требований".

Формами требования, которые, по мнению А.С. Макаренко, должны использоваться для воспитания дисциплины, являются привлечение, понуждение и угроза. Он также допускал использование наказаний как средства дисциплинарного воздействия. При этом А.С. Макаренко подчеркивал, что наказание, во-первых, не должно причинять физического и нравственного страдания, и, во-вторых, в наказании должны быть традиции и норма того, кто его применяет.

А.С. Макаренко указывал на необходимость отличать дисциплину от режима. "Дисциплина, – отмечал он, – это результат воспитания, режим – это средство воспитания. Поэтому режим может иметь различный характер в зависимости от обстоятельств. Каждый режим должен отличаться целесообразностью, определенностью, точностью… Выражением режима… должны быть распоряжение и контроль за его выполнением. Главная цель режима – накопление правильного дисциплинарного опыта, и больше всего нужно бояться неправильного опыта. При правильном режиме не нужны наказания, и вообще их нужно избегать, как и излишних поощрений. Лучше во всех случаях надеяться на правильный режим и терпеливо ждать его результатов".

В конце ХХ в. в отечественной педагогике наметилось стремление гуманистически переосмыслить традиционное для советской эпохи понимание дисциплины. Понимание значения роли дисциплины в развитии человека О.С. Газман связывал с выявлением соотношения категорий дисциплины и свободы. "Понимание дисциплины как несвободы, как принудительной, ограничительной силы, мера и разумность которой определяются только внешними по отношению к личности средствами, – писал он, – приводит к тому, что члены общества отчуждаются от целей их развития, лишаются творческой инициативы, становятся "винтиками" социальной или производственной системы. Интересы людей отодвигаются на задний план. Дисциплина становится самоцелью, а значит – преградой для саморазвития человека. Школа, основанная на дисциплине муштры, наказания, слепого повиновения, не может воспитать личность добрую, жизнерадостную, любознательную. В то же время дисциплина неотождествима полностью со свободой… Жизнь учащихся невозможно свести к познанию правил общественно необходимого поведения, к дисциплине торможения… Дисциплина (как и необходимость) – не есть вся свобода. Она лишь та ее часть, которая обеспечивает условия и возможность каждому быть самостоятельной, самодеятельной, творческой личностью, не умаляя при этом интересы других, интересы свободного развития всех. Дисциплина личности должна рассматриваться в контексте ее свободы, т.е. как самодисциплина – субъективная способность личности к самоорганизации для реализации принятых намерений, достижения собственных целей исторически выработанными общекультурными способами. Рассмотрение дисциплины только как "подчинение общему правилу" ставит личность во вторичное положение по отношению к обществу. Между индивидуальным и общественным сознанием, личными и общественными интересами всегда существует определенное противоречие (оно объективно, ибо становление личности, ее сознания происходит и благодаря общению с другими, и вследствие способности к обособлению, к выделению себя, своего "я" из окружающего мира). Если человек сам становится субъектом устранения этого противоречия, сам устанавливает гармонию отношений с другими людьми, сообществом, то можно говорить о возникновении самодисциплины – сознательной дисциплины свободного человека".

С.Л. Соловейчик отмечал, что "школа в нашем сознании – это, прежде всего, порядок. Учитель не может учить и ничему не научит, если в классе нет дисциплины. Чуть жестче, чуть мягче, но дисциплина… Дисциплина в распространенном понимании – это послушание, подчинение школьным порядкам. Дисциплина – это подчинение. Disciplus – ученик; ученик обязан слушать учителя. Но для чего? Чтобы учитель мог учить, чтобы класс и каждый из учеников в отдельности работали – учились и продвигались вперед, иначе школа перестает быть школой. Значит, конечный смысл дисциплины не в послушании, а в работе, в работоспособности класса и ученика. Дисциплина – это не послушание, а трудоспособность, сосредоточение на работе… Дисциплина класса измеряется продуктивностью его работы. И больше ничем".

К числу традиционных методов подержания дисциплины относят такие виды моральных санкций как поощрение и наказание. Под поощрением понимают "положительное воздействие какого-либо лица, общественного органа на человека с целью закрепления достигнутых им результатов и выражается в признании заслуг". Наказание рассматривают как "средство педагогического воздействия, используемое в тех случаях, когда ребенок не выполнил установленных требований и нарушил принятые в обществе нормы и правила поведения". В.А. Сухомлинский писал по поводу наказаний: "Многолетний опыт убеждает в истинности очень важной педагогической закономерности: там, где источником радости ребенка, подростка является труд для людей, общества, совершенно нет наказаний. В них просто нет надобности, вопрос о наказаниях даже не возникает. А раз нет надобности в наказаниях, значит нет нарушителей дисциплины, дезорганизаторов"

ТЕКСТЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ

П.Ф. Каптерев

ДИДАКТИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ. ТЕОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ (1883 г.)

Глава XXVIII. Учитель как устроитель школьной дисциплины

Школьная работа есть совместная работа многих – учителя и учащихся для их взаимной пользы. Совместная работа и жизнь многих невозможны без определенного порядка; порядок есть необходимое условие жизни в обществе и совместной работы. Порядок школьной жизни есть дисциплина. Ее задача – устройство личной жизни образуемого в школе в согласии с жизнью других образуемых и учителя; дисциплина есть охрана личности учащегося образуемых и учителя; дисциплина есть охрана личности учащегося и учителя против насилия школьного общества против насилия отдельного учащегося и учителя. Привести в гармонию интересы отдельных образуемых, учителя и всего школьного общества и тем создать основу для дружеской совместной работы всех – вот к чему должна стремиться дисциплина. Очевидно, она должна быть разумна, ясна для всех, быть выражением воли всего школьного общества, интересов всех; она, конечно, должна сообразоваться с возрастом и развитием учащихся. <…>

В основу школьной педагогической дисциплины нужно положить убеждение учителя и учащихся, что дисциплина необходима всем и каждому, что, подчиняясь дисциплине, мы обнаруживаем разум и волю, а не бессилие и глупость, что в дисциплине мы подчиняемся сами себе, потому что дисциплина есть излияние воли и разума всего школьного сообщества, а следовательно, и воли и разума каждого его отдельного члена. Нарушение дисциплины есть состояние внутреннего противоречия. Чтобы достигнуть создания такого убеждения и укоренить его в учащихся, необходимо привлечь их к выработке и поддержанию дисциплины в школе. Дисциплина не может быть предписываема, она может быть только вырабатываема всем школьным сообществом, т.е. учителем и учащимися; иначе она будет непонятной учащимся, навязанной, совсем не дорогой для них и нравственно необязательной. <…>

Весьма важным следствием правильно поставленной дисциплины в школе должно быть развитием в учащихся сознания ответственности за свои поступки. Педагогическая дисциплина не только не стремится к подавлению сил, а, совершенно напротив, имеет целью пробуждение энергии, направление сил образуемого на самоусовершенствование, на выработку настойчивости и выдержки. Идеал педагогической дисциплины не расслабленный, покоренный под иго и забитый человек, а сильный, мужественный и свободный, но при этом вполне отдающий себе отчет в своих действиях и несущий за них ответственность. <…>

История педагогики представляет нам три начала взысканий: причинение телесной боли и страха (телесные наказания), возбуждение чувства чети и самолюбия (похвалы и порицания, особенно общественные), естественные следствия поступков (система естественных наказаний). Первая система наказаний – телесные есть самая древняя и самая неудовлетворительная. Побои – чрезвычайно грубый прием, особенно в применении к детям, это средство воспитания скотов, а не людей. Но и животных многие дрессируют теперь мягкими средствами и находят эти средства более действенными, чем побои. Путем причинения физических страданий можно вынудить человека почти ко всему, но решительно ни в чем нельзя убедить. Телесное наказание лишено разумной силы, а потому должно быть исключено из числа педагогических воздействий. <…>

Начало чести и самолюбия в дисциплине особенно усердно практиковалось иезуитами в их коллегиях и защищалось Локком в его педагогическом трактате ("Несколько мыслей о воспитании"). По сравнению с телесными наказаниями это начало, конечно, тоньше, деликатнее. С этим началом педагогика от применения скотских приемов переходит к человеческим, она взывает теперь к человеческой гордости, к человеческому достоинству и на возбуждении этой стороны человеческой природы хочет укрепить влияние педагога на воспитываемых. Благородно-то оно благородно, но не педагогично. Самолюбие и честолюбие, похвалы и порицания, особенно публичные, могут ли быть признаны вполне целесообразными воспитательными средствами? Ведь эти мотивы сирого эгоистические и довольно грубоватые, логически ничем не связанные с той или другой деятельностью: и самолюбие и честь могут быть понимаемы чрезвычайно узко, внешне, грубо, в этих мотивах нет нравственного элемента. Что это за педагогика: я хорошо веду себя, хвали меня; я дурен, порицай меня. Ну, а если за добро не хвалить, а за зло не порицать, тогда что будет: добродетель потеряет свою привлекательность, а порок – отталкивающую силу? Добродетель и порок исчезнут и превратятся в безразличные состояния? Похвала не может создать добродетели, а порицание – порока. <…> Похвалы за добродетель – средство воспитать эгоиста, а не действительно добродетельного человека. Самые уколы самолюбия и чести при порицаниях, особенно публичных, едва ли чем разнятся по существу от причинения телесного страдания и страха. <…>

Третье начало при определении высказываний есть естественные последствия поступков. В Библии сказано: "Кто чем согрешает, то тем и мучится. Естественное наказание должно прийти на смену искусственных взысканий. Последние обыкновенно бывают более или менее произвольными, зависят от расположения духа. При искусственных наказаниях находятся в раздражении и наказывающие и наказываемые, первые за проступки учащихся часто смотрят как на личную обиду, а вторые к наказанию относятся как к мести и обыкновенно признают его несправедливым. Поэтому система, обещающая устранить из дисциплины личный элемент сполна, невольно привлекает внимание педагогов и возбуждает их сочувствие. Такова и есть система естественных наказаний, основывающаяся на том убеждении, что каждое действие имеет для совершающего свое необходимое следствие, хорошее или дурное, приятное или неприятное, смотря по качеству действия. Вместо того чтобы спешить награждать или наказывать воспитываемого за его деяние и при этом раздражаться, следует предоставить явлениям, не прерывая их развитие искусственными мерами, совершать их естественное течение, и тогда мы можем быть уверены, что каждый грешник на каждое свое прегрешение примет, помимо нас, достодолжную мзду, а добродетель увенчается хорошим концом. Указанное начало взысканий защищали Руссо и Спенсер, последний развил это начало в стройную систему.

Достоинства рассматриваемой системы ясны: она пролагает путь для мирных, доверчивых, дружеских отношений между воспитывающими и воспитываемыми и невольно приучает учащихся следить за сцеплением причин и следствий. Но этой системе присущи и значительные недостатки:

1) следствия поступков могут во многих случаях быть несоразмерными с самими действиями, а потому и неудобными в педагогическом отношении, например, когда дети по незнанию, по увлечению, по легкомыслию готовы бывают совершить действия, влекущие серьезный вред для их жизни, здоровья, нравственности, безопасности и благополучия;

2) неблагоприятные следствия многих действия обнаруживаются не сейчас, а спустя долгое время, так что многие нехорошие действия оказываются как бы безрезультатными, что особенно нужно сказать про многие учебные упражнения (занятия грамматикой, особенно же правописанием, иностранным языком и многие другие;

3) положение родителей и педагогов по этой системе неестественно: они лишаются деятельного вмешательства в ход воспитания, они могут только предупреждать воспитываемого относительно последствий его поступков, затем должны оставаться лишь зрителями развертывающихся на их глазах событий.

Вследствие этого все воспитание превращается в чисто интеллектуальные холодные отношения воспитывающего к воспитуемому, участие сердца, любви, нежной заботливости о детях исключается, и таким образом, эта естественная система воспитания превращается в неестественную, искусственную, только иного вида, другой формы, чем обычная система искусственных наказаний детей.

Если все три начала взысканий за проступки оказываются недостаточными или всецело, или в какой-либо степени, что же делать, как же взыскивать? Начало для взысканий указывается сущностью самой дисциплины. Если дисциплина есть необходимый modus vivendi (способ существования. – Г.К. ), охрана общественности и создается при деятельном участии самих учащихся, будучи выражением их воли и разума, то отсюда логически следует такой вывод: нарушитель дисциплины исключает себя из школьного общества, он не хочет более признавать правил его общественности, берет назад свое согласие на установленный порядок жизни. Он должен искать другой, более подходящий ему тип школы или воспитываться в семье. А так как нарушение дисциплины детьми в большинстве случаев бывает непринципиальным, а случайным, по легкомыслию, раздражительности, необдуманности и т.п., то каждый случай нарушения дисциплины должен быть обсужден товарищами и ни виновного может быть налагаемо временное отлучение от общества товарищей. Других взысканий не должно быть, потому что для них нет достаточно твердых педагогических оснований. В отдельных случаях можно пользоваться естественными последствиями поступков, не возводя этого начала во всеобщую систему; можно также в отдельных случаях обращаться к чувству чести учащихся, взывать к их благородству; но основным началом взысканий должно служить лишь выше указанное. Как в игре дети устраняются от игры тех, кто не хочет соблюдать установленных правил, выдумывает какие-то свои и стремится постоянно командовать и всех переспорить, так и от общей школьной жизни временно отлучается тот, кто не соблюдает правил жизни, установленных школьных обществом. Таковой нарушить пусть некоторое время поживет особняком.

Не совпадает ли начало взысканий, нами указываемое, с одним из вышеозначенных трех, именно со вторым, не есть ли оно торжественное порицание и осуждение нарушителя дисциплины? Эти начала различные: отлучение от общества товарищей не есть признание данного поступка дурным, а личности – злокачественной, отлучение от общества не есть осуждение личности и ее деяний; отлучение выражает только признание несогласия известного деяния с установленным порядком в школе. Деяние само по себе может быть и хорошим, но оно не подходит, не согласуется с установленным порядком – и только.

С.Н. Дурылин

ЧТО ТАКОЕ ШКОЛЬНАЯ ДИСЦИПЛИНА
В ШКОЛЕ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ И ТОЙ ШКОЛЕ, КАКАЯ ДОЛЖНА БЫТЬ (1913 г.)

Одним из наиболее часто повторяемых ответов на вопрос о подъеме школы является – поднятие дисциплины среди учащихся. Школьная дисциплина – условие процветание школы! Но что такое школьная дисциплина? <…> Вот наиболее точное и простое понятие дисциплины в ее ходячем смысле: "Под школьной дисциплиной разумеют исполнение со стороны учащихся и воспитывающихся требований школы относительно учения и поведения… Короче говоря, дисциплина – это повиновение требованиям школы, главное средство добиться этого повиновения – страх наказания".

Так понимая задачи дисциплины, современная школа по существу ничем не отличается от казармы: "Дан приказ – и должны его исполнить, а не исполнят – последует взыскание".

Но в казарме дисциплина нечто самодовлеющее; в школе – она должна быть лишь подчиненною частью совсем другого целого: воспитания. Воспитание же само по себе тоже не самоцель, а лишь средство: цель – дети, развивающиеся здраво, последовательно и правильно. Отсюда уже видно подчиненное, второстепенное, положение дисциплины в общем сложном процессе воспитания, и отсюда же становится ясным, какую ошибку совершают те, которые дисциплине отводят главенство в школе. <…>

Именно неразумная строгость школьной дисциплины и породила неразумное же ее нарушение учащимися. Дисциплина есть замена действительной, трудной педагогической работы для учащихся легким, внешним, неприкрытым их принуждением. Довести ученика до сознания ненужности, вредности и несправедливости такого-то поступка трудно; приказать ему просто не делать того-то легко, – и большинство – и, конечно, огромное большинство – педагогов соблазняются этой легкостью и таким образом отказываются от работы, в которой весь смысл их существования как педагогов. <…>

Дисциплина заменяет воспитание. Тогда почему воспитателя не заменить унтер-офицером? И если страх действительно есть высшее и единственно действительное педагогическое воздействие, то почему не вернуться к телесным наказаниям, к порке, ибо страх быть выпоротым для юноши 16 лет действительнее и сильнее страха остаться на час после уроков, а, следовательно, и ценнее для воспитателей, отказавшихся от воспитания? <…>

Если бы учителя желали истинной дисциплины у себя на уроках, т.е. сосредоточенного внимания, вызываемого у ученика внутренней потребностью слушать, заинтересовавшись уроком, они перенесли бы ответственность за нарушение дисциплины – тишины в классе – с учеников на себя. Если в классе нет внимания, нет тишины, если дисциплина нарушена, значит, или учитель не захватил учеников, не овладел их умственным интересом, не увлек их общею работою, или же ученики утомлены, обессилены, не в состоянии внимать, и тогда им нужен отдых, физический труд, игра на воздухе, а не сидение в классе, равно тягостное и для них, и для учителя, работа которого в данных условиях бесплодна.

Таким образом дисциплина в классе зависит исключительно от двух главнейших условий: 1) от свежести силы, неутомленности, умственной работоспособности учеников, а также, конечно, и учителя и 2) от степени интересности, содержательности, увлекательности урока, т.е. того, что предлагает учитель ученикам, того труда, который от предлагает ученикам разделить с ним. Но мало сделать урок содержательным. Важно не только то, что дает учитель, но и как дает. <…>

Вместо же воспитания в нашей школе – дисциплина, вместо воспитательного воздействия – правила, вместо нравственного влияния воспитателей – наказания, вместо любви и доверия – страх и ложь. <…>

Если кратко сформулировать основные, чаще всего встречаемые, главные причины всех нарушений школьной дисциплины, понимая под последней те нормальные, мирные, наивыгоднейшие условия, в которых протекает наиболее продуктивно школьная работа, то эти нарушения могут быть сведены к следующим главенствующим причинам.

1. Скука, полное недовольство уроком, учителем, предметом, школой, происходящие от того, что ученики не заинтересованы уроком, учителем, предметом, и потому находят интересы в шалостях, проказах и т.д.

2. Несоответствие требований, предъявляемых к учащимся, с их силами, характерами, природой, потребностями духа и тела, в силу чего ученики не могут не нарушать этих требований, например, по причине свойственной детям и нормальной в них активности они не могут не нарушать этих требований, например, по причине свойственной детям и нормальной в них активности они не могут спокойно высиживать подряд три урока грамматики, принимая участие в работе.

3. Неудовлетворение школой разумным путем детской законной потребности в самодеятельности, в личном творчестве, вследствие чего дети, не находя возможности разумно удовлетворить позывы к творчеству, свои способности направляют на творчество шалостей.

4. Отсутствие в детях правильно, внимательно и мягко воспитываемого школой чувства долга, сознания прав и обязанностей своих и чужих, вследствие чего, не получив от школы помощи в выработке всех этих нравственных начал, дети и не в состоянии выдерживать и исполнять трудные веления долга, честности, правдивости.

5. Полная разобщенность учащих от учащихся, в виду которой учащиеся смотрят на своих воспитателей и учителей, как на чужих, посторонних и даже враждебных людей, которых можно и должно не уважать и обманывать, которым позволительно лгать и т.д.

6. Наконец, общее со стороны педагогов незнакомство и невнимание к нуждам, особенностям, наклонностям, правам отдельного ученика, пренебрежение к личности учащегося, в силу чего, не находя себе сочувствия и даже понимания со стороны педагогов, ученики приучаются скрывать от них все свою внутреннюю жизнь и надевать маски при сношениях с ними. <…>

Устранив эти господствующие причины нарушений школьного мира и мирной жизни, мы устраним и нарушения так называемой дисциплины и никаких внешних дисциплинарных мер, кроме обычных воспитательных, нем не придется уже применять тогда в школе. <…>

Истинное воспитание уничтожает саму необходимость существования дисциплины, как начала, независимого собственно от воспитания. Воспитание включает в себя все, что есть истинного в понятии "дисциплина", т.е. необходимость соблюдения таких условий воспитательной и образовательной работы в школе, при которых эта работа идет мерно, правильно, продуктивно и исключает из себя все, что есть ложного в этом понятии применительно к школе: стремление внешними воздействиями влиять на внутреннюю жизнь учащихся.

Вопросы и задания

1. Сравните различные подходы к трактовке дисциплины в образовании. Чем они различаются? Что их объединяет?

2. Охарактеризуйте дисциплину как цель, как средство и как условие образования.

3. Проанализируйте, как эти различные аспекты дисциплины соотносятся в реальном педагогическом процессе.

Литература

Дистервег А. Дисциплина в школе // Избр. пед. соч.; Пер. с нем. М., 1956.

Каптерев П.Ф. О детском послушании // Каптерев П.Ф. Задачи семейного воспитания. М., 2005.

Корнетов Г.Б. Феномен дисциплины в истории педагогики // Эволюция теории и практики образования в историко-педагогическом процессе: В 2 т. Т. 1. Педагогика. Школа. Учитель. М., 2008.

Кривцова С.В. Учитель и проблемы дисциплины. М., 2004.

Фрадкин ФА., Плохова М.Г. Проблема дисциплины в истории советской педагогики и школы. М., 1992.

Занятие 14

Лекция "СВОБОДА КАК ЦЕННОСТЬ, ЦЕЛЬ, СРЕДСТВО
И УСЛОВИЕ ОБРАЗОВАНИЯ"

Цель лекции. Способствовать формированию у студентов понимания сущности принципа свободы в образовании.

Материалы к лекции. Современные авторы отмечают, что выбор в педагогическом процессе осуществляет не только взрослый, но и ребенок, действуя все более и более осознанно. "В основании нашего подхода к пониманию свободы в целом и в образовании в частности лежит кантовская идея: свобода – это независимость от принуждающего произвола другого . Свобода – это естественное состояние человеческого бытия, дающее человеку жизнь и возможность действовать по своему усмотрению, на основе своей свободной воли". В справочной литературе последнего десятилетия свобода определяется как "способность человека овладевать условиями своего бытия, преодолевать зависимости от природных и социальных сил, сохранять возможности для самоопределения, выбора своих действия и поступков". Свобода рассматривается как "возможность поступать так, как хочется". Утверждается, что свобода, являясь свободой воли и будучи неограниченной по своей сущности, "должна предполагать этику, чтобы сделать людей неограниченно ответственными за все то, что они делают и позволяют делать другим". Феномен свободы в педагогике обычно "рассматривают в аспектах, во-первых, свободы личности ребенка, во-вторых, свободы учительского труда, в-третьих, свободы школы как основной "ячейки" педагогического сообщества.

Становление, сущность и перспективы развития педагогики свободы могут и должны быть осмыслены:

социокультурно, т.е. исходя из разработки и утверждения принципа свободы как основы организации общественной жизни, социальной нормы и культурной ценности;

антропологически, т.е. исходя из признания принципа свободы как необходимого условия осуществления человека, его полноценного развития;

собственно педагогически, т.е. исходя из понимания свободы как педагогического средства образования человека.

Социокультурный аспект исследования педагогики свободы позволяет проследить общественные предпосылки, условия и факторы ее возникновения и развития. Подход, в рамках которого российские педагоги сегодня обсуждают проблемы свободы в образовании, является продуктом развития западной цивилизации. Ей присущи интенция к преодолению узости традиционных связей, утверждению самоценности личности, ее права на индивидуальность и независимость, самостоятельность и творчество.

Не менее значимой проблемой, решение которой определяет развитие образования в последние века, является проблема свободы. И поэтому необходимо рассмотреть эту проблему как в целом, так и применительно к духовно-нравственному воспитанию.

Анализируя проблему свободы воспитания, следует заметить, что она должна анализироваться сама по себе, без всяких оппозиций: схоластическое - свободное образование; схоластическое - реальное образование и т.п. И также следует иметь в виду, что, безусловно, решение свободы воспитания будет во многом определяться и пространством мировоззренческого выбора. Например, если атеизм не видит проблемы греха, то он и не решает ее в воспитании, хотя и различает понятие добра и зла. Для либерализма, напротив, нет различия добра и зла, для него не только нет понятия греха, но и сам грех очень часто является добром. Отсюда свобода - это свобода выбора как равных греха и добродетели, и более того - сегодня это откровенная пропаганда греха, это целенаправленное воспитание человека к греху. В православии же свобода - это однозначное уклонение от греха и следование добру.

Размышляя над необозримым числом работ, посвященных проблеме свободы в образовании, мы можем сказать, что это понятие имеет разные смыслы и значения, разные стороны и аспекты: например, одно дело свобода ребенка, другое - свобода учителя. Одно дело свобода школы, совсем другое - свобода системы образования в целом. Одно дело - абстрактно-теоретическое фундаментальное решение этой проблемы и совсем другое дело - решение проблемы свободы конкретного ученика. Поэтому, говоря о свободе в образовании, мы должны отметить, во-первых, что это действительно фундаментальная характеристика образования; во-вторых, что исторически развивающийся феномен.

В истории образования можно выделить несколько главных этапов развития свободы.

I. этап. Создание института образования как формы профессиональной подготовки, прежде всего чиновника и жреца. В какой степени на этом этапе можно говорить о свободе воспитания - это большой вопрос. Видимо, только о самой свободе как явлении, присущем образованию вообще.

II. Превращение, и это уже в древнее время, образования из формы профессиональной подготовки (чиновника или жреца) в относительно свободный институт, в способ развития человека вообще, более-менее безотносительно к той или иной будущей профессиональной деятельности.

Это превращение, которое фактически прослеживается во всех древних школах на определенной ступени их исторического развития, дало огромную степень свободы образованию в целом, и прежде всего относительную автономию от других социальных институтов, в том числе и относительно будущей профессиональной деятельности человека. Самым очевидным образом это выразилось в содержании образования: зачем будущему китайскому чиновнику утонченное литературное и музыкальное образование, или вавилонскому - решение уравнений второй степени? Далее это прослеживается в организации образования, в определенной, иногда даже полной независимости от властей, особенно в Древней Греции; в стремлении школы научить учеников мыслить самостоятельно, или, говоря современным языком, творчески. Наконец, в характере отношений учителя и ученика - большее уважение к личности ученика, его бо́льшая самостоятельность. Но наряду с этим в целом ряде школ, особенно религиозных, формируется совершенно другая система обретения личной свободы - система послушничества. Ее суть состоит в том, что человек в процессе воспитания, избавляясь, преодолевая, «искореняя» свои вредные привычки, представления, страсти, обретает колоссальную духовную свободу.

И уже в древнее время идет серьезное осмысление проблемы свободы воспитания, особенно большое значение здесь имеют труды Платона и Аристотеля. В учении Платона свободное воспитание (образование) предлагается давать высшим сословиям (воинам и правителям) его идеального государства; у Аристотеля свободное воспитание (образование) предназначено для детей свободных граждан реально существующих греческих государств, все остальные - это либо ремесленники, профессионалы, специалисты, либо рабы, для которых никакого воспитания, кроме профессионального, не могло быть по определению. (Еще раз акцентируем внимание, что у Платона и Аристотеля понятие свободы - это та призма, через которую они анализируют все воспитание в целом.)

III. Христианство. Самая важная идея, которую провозгласил Иисус Христос, - идея свободы. Каждый человек свободен. Это означало кардинально новый взгляд на человека, так как утверждало понятие, идею, что каждый человек есть человек, не раб, не говорящее орудие, не варвар, а именно человек.

И вторая, не меньшая, а может быть и куда более значимая идея, данная Иисусом Христом, - каждый человек свободен настолько, насколько он живет по заповедям Божиим и насколько он свободен от греха. Отступление от этих заповедей - есть грех и подчинение греху.

Это стало не только величайшей истиной для всего человечества, но и заданием всему человечеству на всю его последующую жизнь, в том числе образованию и воспитанию. Вся последующая история образования - это уже реализация этой идеи: в истории разных народов, в истории каждого человека, сопричастного христианству. Конечно, в разных христианских странах она реализовывалась по-своему.

Поскольку свобода в образовании в настоящее время анализируется в основном на примере западноевропейской цивилизации и образования, то и мы рассмотрим эту проблему на примере истории Западной Европы.

В отличие от Византии, которая непосредственно продолжила свое развитие на античной основе, в Западной Европе после падения Римской империи значительно снизилось культурное и педагогическое развитие. И поэтому прошло много веков, прежде чем Западная Европа вышла на определенный уровень развития своего образования. Фундамент этой новой «системы» современного образования составило каролингское возрождение, когда были созданы народная (церковно-приходская), «ученая школа» и «высшая школа».

Новые тенденции в проявлении свободы обнаружились в образовании с XII в., когда наряду с церковными стали открываться своего рода «светские школы», то есть разного уровня школы, в значительной степени автономные от церкви и государства. Особую известность получают университеты, ставшие олицетворением культуры этого времени, местом рождения такой формы теоретического знания, как схоластика. Эта область знания взяла на себя решение грандиозных и последних задач своего времени, задач целостного осмысления мира.

Образование, особенно университетское, в это время получает значительную свободу. Это проявляется и в свободе теоретического поиска, хотя и с определенной оглядкой на церковь, и в свободе в организации университетов, вплоть до студенческого управления и собственных судов, и т.д.

Эпоха Возрождения, провозгласившая культ человека, важнейшей его характеристикой и неотъемлемым атрибутом провозгласила его свободу. Свобода - любимая тема всех гуманистов. Посмотрите труды любого гуманиста, в том числе и Эразма Роттердамского. Исходя из того что именно человек провозглашался мерой всех вещей, свобода становилась качеством, делающим человека даже независимым от Бога.

Были организованы и школы, идее свободного воспитания соответствующие. Конечно же, таковыми провозглашались гуманистические школы.

Однако, и это парадоксально, создав классно-урочную систему, в теоретическое обоснование и совершенствование которой впоследствии особый вклад внес Я.А. Коменский, они замкнули ученика в жесткую рамку уравнительного развития всех. Кстати, сам Я.А. Коменский считал, такую систему правильной, так как она подтягивает слабых и не позволяет излишне и преждевременно развиваться способным.

Еще более значимой проблема свободы стала в эпоху Просвещения. И хотя ее по какому-то недоразумению связывают в основном с именем Ж.-Ж. Руссо (может, потому, что учение Руссо получило название «свободного воспитания», вернее, так он сам назвал свое учение, сделав проблему свободы центральной проблемой «Эмиля»), эта проблема решается всеми крупными учеными того времени.

При этом, пожалуй, самое важное в огромной массе решений этой проблемы заключается в том, что уже сами гении эпохи Просвещения поняли, что безбрежная свобода грозит воспитанию и образованию. Гегель пишет: «Поэтому совершенным извращением дела нужно считать играющую педагогику, которая серьезное хотела бы преподнести детям под видом игры и которая предъявляет к воспитателям требование, чтобы они опустились до уровня детского понимания своих учеников, вместо того, чтобы детей поднять до серьезности дела». О том же предупреждал и К.Д. Ушинский.

Следовательно, уже эпоха Просвещения и в практическом развитии образования, и еще больше в теории дошла до того предела, за которым свобода превращалась из условия успешного развития образования в механизм, его разрушающий. И потому эпоха Просвещения фактически поставила проблему не просто свободы, а меры свободы.

В последней четверти XIX в. в мире начинает развиваться педагогика свободного воспитания, именуемая сегодня реформаторской педагогикой. Идея свободной школы, первоначально сформулированная Э. Кей, очень быстро превратилась в огромное теоретическое и практическое движение. В рамках этой педагогики, а это практически все значимые ученые того времени - от С.Холла и Д. Дьюи в Америке и до С.Т. Шацкого и К.В. Вентцеля в России, в качестве важнейшей педагогической проблемы решалась проблема свободы воспитания. И никогда и ни в какое время свобода не обретала такой значимости и таких надежд на коренные преобразования образования, как в реформаторской педагогике.

Ее основной принцип: свобода ученика - это тот рычаг, который позволит решить все проблемы образования. С каким пафосом едва ли не каждый ученый утверждал, что ученик должен стать тем солнцем, вокруг которого должно вращаться все в школе, да и сама школа. Но удалось ли деятелям реформаторской педагогики решить те задачи, которые ставились, и выполнить те обещания, которые давались?

Безусловно, нет. Очень скоро, если ученые организовывали свои школы, они на практике убеждались, что свобода сама по себе не решает ни одну педагогическую проблему. Более того, оказалось, что безграничная свобода просто-напросто разрушает учебно-воспитательный процесс, образование, делает невозможным нормальную жизнь школы. И именно поэтому почти все ученые если не в теории, то на практике искали свой идеальный вариант оптимального соотношения свободы и дисциплины. Словом, безграничная свобода, на которую все педагоги-реформаторы возлагали столько надежд, не стала желанной палочкой-выручалочкой.

Современное «либеральное образование». Хотя его теоретики и считают концепцию либерального образования последним словом педагогической науки, но фактически сама современная либеральная педагогика есть продолжение развития реформаторской педагогики без тех больших проблем, которые та ставила, и тех больших надежд, которые виделись реформаторам в случае реализации их идей. По большому счету, будучи уже третичной, то есть продолжением реформаторской педагогики, которая есть продолжение просветительской педагогики, она не решает ни одной фундаментальной педагогической проблемы.

Соответственно, продолжая решение проблемы свободы образования в русле реформаторской педагогики, либеральная педагогика превращает свободу уже в какое-то самостоятельное явление, а не свойство, той или иной системы образования, того или иного образовательного учреждения. Но можно ли вообще считать свойство вещи ее абсолютной характеристикой? А если свойство явления становится субстанцией самого явления, то теряется понимание явления.

Таким образом, проблема свободы в воспитании и образовании - это сложнейшая, многоаспектная проблема, требующая по-настоящему системного решения на всех ее уровнях, начиная с ее исходно-фундаментального значения; а далее - понимание свободы цели воспитания (образования), его содержания, законодательства, организации образования, свободы учителя и ученика, свободы родителей, свободы образовательных учреждений и систем образования в целом. При этом принципиально важно осознать меру свободы, оптимум свободы в образовании в целом и во всех его компонентах.

© Все права защищены

В последнее время, как никогда ранее, все средства массовой информации с разной политической ориентацией - левой, правовой и просто в никуда - и, особенно, Интернет, ставший достоянием почти каждого дома и (в отличие от центральной прессы и телевидения) доступный для изложения своих наболевших и сокровенных мыслей, переполнены тревожными сообщениями о предстоящей «инновации», которой Министерство образования и науки через очередной закон об образовании пытается просветить и осчастливить свой народ. Больше всего свою боль изливают учителя, старшее поколение которых еще помнит, какое достойное образование было в нашей стране в недалеком прошлом и каким оно стало после «инновационного» реформирования. Помнят и родители, чьи дети могли получить бесплатное и хорошее образование не только в школе, любом вузе, но даже в Университете, что на Воробьевых горах, - были бы способности и была бы воля учиться.

Под лозунгом модернизации и обретения свободы образования в результате законодательных манипуляций за последние два десятилетия допущено множество трудно исправимых ошибок во всей системе многострадального отечественного образования. Любое действие оценивается по результатам, а сам человек по его делам, а не по заимствованным за рубежом и непонятным для многих людей словам: «модернизация», «инновация», «вариативность» - и не по красиво звучащему словосочетанию «качество образования», с помощью которого как будто можно повысить уровень образования. Какие же результаты образовательных «инноваций»? О них знают все - от мала до велика: и профессор, чьей зарплаты едва хватает на пропитание (например, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова получает за свой нелегкий труд меньше, чем водитель троллейбуса); и родители, вынужденные платить за сомнительные образовательные услуги свои последние, заработанные тяжким трудом деньги; и их дети - школьники и студенты, очень быстро ощутившие волю и свободу от образования.

Многие школьники, одурманенные свободой от обучения и прилежания, перестали учиться, перестали почитать и слушать родителей и своих учителей, особенно тех, кто по старой, доброй традиции (и таких немало) пытается дать самое дорогое - знания, и тем самым проявить свою любовь к своим ученикам, и особенно, заблудшим не по своей воле. И здесь можно назвать несколько причин. Первая причина - зачем прилежно учиться в школе, когда без всяких проблем можно поступить в любой вуз, даже на какой-либо платный факультет МГУ, которому с большими трудами удается удерживать высокую планку образования. Для этого знания вовсе не нужны, а нужны деньги, внесенные родителями в виде образовательного оброка. При этом побеждают только деньги, а не здравый рассудок и не традиционный конкурс, который через уровень знаний единственно способен открыть путь наиболее знающим и подготовленным абитуриентам к высшему образованию. Многочисленные «университеты» и «институты», выросшие как грибы после летних теплых дождей на «свободной» почве, удобренной образовательными «инновациями», готовы поглотить всех абитуриентов с гарантией выдать диплом государственного образца. Им нужны не знания поступающего, а деньги. И руководителей многих подобных «вузов» вовсе не интересует, что деньги платят родители, чаще всего совсем не богатые и вынужденные в ущерб своему здоровью работать в разных местах и не в одну смену. В отечественной системе образования есть и бюджетное финансирование, но оно растворяется в коммерческой образовательной вакханалии, которая захлестнула и государственные вузы.

Вторая причина свободы от учебы - чтобы хорошо учиться, надо усердно трудиться, надо ежедневно и ежечасно воспитывать себя. А кому хочется напрягаться, как сейчас модно говорить, и трудится не покладая рук, когда вокруг столько соблазнов: и Интернет, способный втянуть молодые неокрепшие сердца в омут пороков и страстей, освободить от которых уже не в силах ни родители, ни учителя; и телевидение, которое возводит в ранг подвига насилие и разврат. Все это вместе взятое одурманивает и опустошает душу человека, в которой вытравливается совесть, во многом отличающая человека от животного.

Третья причина неуважения к знаниям - некоторые смышленые и наблюдательные школьники и студенты невооруженным глазом видят, что часто пробиваются к власти и завладевают народным богатством вовсе не те люди, которые хорошо и прилежно учились.

К чему же все это приводит, все прекрасно знают - телевидение старается не пропустить ни одной образовательной сенсации. В Москве, где, казалось бы, должны быть все условия для полноценного образования, совсем недавно закрыта средняя школа из-за низкого качества образования. Вместо того чтобы разобраться и устранить причину, чиновники от образования пошли по своему единственно «верному» пути. Разве школа, учителя, ученики и их родители виноваты в том, что им приходится пожинать плоды богатого «инновационного» урожая в образовании. Еще одна сенсация - свободные от совести и физически окрепшие ученики избивали свою учительницу физкультуры, и снятые вопиющие эпизоды разместили в Интернете, чтобы все видели, что даже в школе есть место «подвигу», что есть «герои» и в нашем отечестве. И таких умопомрачительных сенсаций, захлестнувших многострадальную Россию, великое множество. Беда и только. «Самые серьезные проблемы современного человека происходят от того, что он утратил чувство осмысленного сотрудничества с Богом в его намерении относительно человечества», - эти слова великого русского писателя Ф.М. Достоевского наиболее полно отражают реалии бытия нынешнего времени.

Вне всяких сомнений, в нашей стране есть и хорошие школы и гимназии и, в частности, православные школы, где дают прекрасные знания по математике, физике, биологии, русскому языку и литературе и другим классическим предметам, и где не только познают тайны бытия, но и научают отличать добро от зла, уважать и любить своих родителей и учителей. Ученики в таких школах испытывают радость от познания, и приходят они домой с просветленными, умиротворенными лицами, и им в голову не приходит совершить какой-либо греховный поступок, за который было бы им стыдно и стыдно их родителям. Но почему-то такая истинная форма образования, проверенная веками, обходит стороной и государство, и горе-реформаторов образования и чиновников от образования - оно оплачивается из кармана родителей, которые всем сердцем желают вырастить своих детей воспитанными и просвещенными; вырастить всесторонне развитых людей, в души которых вселялись бы не демоны ненависти и наживы, а любовь к ближнему, сострадание и милосердие.

Школьные проблемы подобно снежной лавине обрушиваются на высшие учебные заведения, в большинстве которых созданы все условия не для обучения, а для процветания пышным цветом свободы от образования и где по тем же причинам, что и в школе, студенты не хотят утруждать себя учебой. Диплом «менеджера», «экономиста» и «юриста» они получат, а должность руководителя некоторым из них помогут захватить в установленном порядке влиятельные и богатые родители, а вовсе не фундаментальные и профессиональные знания. Смекалистые студенты наблюдают, что без специальной, высококвалифицированной подготовки, т.е. не будучи высококлассным специалистам, чудесным образом можно обрести и высокую должность, например, занять пост руководителя какой-либо крупной отрасли, скажем, энергетики или атомной промышленности. А результат такого «менеджмента» всем известен: систематические отключения источников электроснабжения (при избытке энергетических мощностей в нашей стране), что раньше было крайне редко; вливание огромных финансовых средств в атомную энергетику, которая во многих цивилизованных странах свертывается, дабы не оставить своим потомкам опасное радиоактивное наследство; техногенная катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, где руководство оказалось свободным от технических, инженерных знаний.

На что же тратятся огромные родительские деньги, попавшие в руки небольшой кучки вузовских «руководителей» и значительная часть которых проходит мимо преподавателей и сотрудников? Об этом в прошлом году телепрограмма «Человек и закон» и другие ведущие каналы поведали всему российскому народу и в том числе любящим своих детей родителям, рассказав, как преступно транжирятся их деньги, заработанные честным трудом, на примере Государственного университета управления, где под прикрытием ремонтных работ в карманах оседали миллионы рублей и где по фактам нарушения закона были произведены обыск, арест и заведено уголовное дело. В этом же университете для ректора Лялина А.М. были куплены две автомашины представительского класса, стоимостью миллионы рублей каждая, а многие сотрудники и преподаватели получают мизерную зарплату, которой едва хватает на проезд и пропитание. После досконального расследования Следственный комитет МВД России в конце прошлого года направил материалы в Министерство образования и науки для принятия решительных мер. После долгих раздумий и безмолвствий приказом министерства Лялин А.М. все же был уволен за свою «плодотворную» работу. А в том же университете он был зачислен на должность советника. Спрашивается, зачем? Не для того ли, чтобы и в дальнейшем советовать, как разделять и властвовать и чтобы дальше разваливать университет и вытравливать из него инженерно-экономическое направление, которым славился он на всю Россию до царствования Лялина. Возникает и другой вопрос, почему же министерство устраняется от своих прямых обязанностей?

Кому же и зачем такое министерство нужно? Может оно нужно для того, чтобы через новый закон образовании внедрить свои бредовые идеи о введении нового государственного стандарта, в котором не нашлось места для обязательного изучения ни математике, ни физике, ни химии, ни биологии, ни русскому языку и литературе, ни географии, ни основам православной культуры, которые все вместе взятые формируют фундаментальные знания о природе и делают человека просвещенным, образованным и воспитанным, и дела такого человека будут направлены не на разрушение, а на созидание и развитие. Весьма смехотворно выглядят объяснения министра о предлагаемых «инновациях». Не радует и новый вариант стандартов, мало отличающийся от прежнего. Неужели, чтобы поставить все на свои места, необходимо вмешательство на самом высоком уровне? А для чего же тогда нужна огромная армия министерских и других чиновников от образования, на содержание которых тратятся вовсе немалые деньги всех налогоплательщиков?

На первые места в предлагаемых стандартах были поставлены предметы «Безопасность жизнедеятельности» и «Физическая культура», и назван некий символический срок - 2020 г. Можно предположить, что к тому времени в результате всех провальных реформ, в том числе и «инновационных» реформ образования, умирающая российская нация дойдет до такой черты, за которой будет до такой степени все развалено и разрушено, что останется только одно поле деятельности - поле безопасности жизнедеятельности физически сильных, но невежественных, невоспитанных и духовно отсталых людей, но к тому времени и спасать будет некого.

Деградация общества и вымирание любой нации начинается с деградации образования и души человека. Спасая душу человека через обретение духовно-нравственных ценностей, можно спасти и образование от надуманных и пагубных реформаций. Для этого реформаторы от образования должны понять и твердо усвоить простую истину: образование - это не платная услуга и не товар, который можно продать, как можно, подороже, а это - бесценный творческий процесс, взращивающий воспитанных, просвещенных и образованных людей, способных творить великие чудеса во имя спасения цивилизации и дальнейшего развития всего человечества.

Степан Карпенков , доктор технических наук профессор, лауреат Государственной премии Российской федерации в области науки и техники

«Занятия рисованием не ставят целью сделать из всех детей художников. Они призваны освободить и полностью использовать такие источники энергии детей, как творчество, самостоятельность, пробуждать фантазию, укреплять природой данные способности к наблюдению и оценке действительности… Чего следует ожидать от творческого рисования?

Прежде всего -- стремления ко всеобъемлющей свободе, именно в ней реализуется ребенок» (1, 191). Эти слова -- чудом сохранившиеся лагерные заметки учительницы рисования концлагеря Терезин, знаменитого дизайнера, живописца и графика Фридл Диккер-Брандейсовой. Концлагерь Терезин -- это транзитный лагерь перед отправкой в Освенцим. Здесь царят голод, холод, грязь, тиф… Обучение детей в Терезине запрещается, на рисование запрета нет. Фашисты рассчитывают, что обреченные на существование без будущего люди перестанут думать, будут парализованы бесконечным и безграничным страхом. Вынести нечеловеческие унижения, остаться людьми в мире, обреченном на гибель, помогает учитель рисования, создав «педагогическую систему душевной реабилитации детей посредством рисования». Фридл Диккер-Брандейсова систематически учит детей приемам композиции, знакомит с законами цветовой преференции, после каждого урока раскладывает подписанные детьми работы по папкам. А в это время поезда смерти увозят и увозят детей в Освенцим. В 1944 году вместе с детьми в Освенциме погибает и Фридл. Еврейский государственный музей в Праге хранит четыре тысячи рисунков замученных детей концлагеря Терезин. Зачем Фридл учит детей рисовать? Для чего дети рисуют? «Если дан один день, его тоже надо прожить». С таким девизом Фридл живет и учит детей упорядочивать мысли и чувства, учит ощущать свободу в ином пространстве. Проблема образования для свободы актуальна и сегодня. Новые социальные и политические реалии требуют переосмысления целей и ценностей образования и воспитания:

1. Семья эпохи постмодерна ожидает большей самостоятельности и ответственности от детей, она ориентирована не на благополучие детей и самопожертвование взрослых, а на благополучие взрослых и самопожертвование детей.
2. Рост продолжительности обязательного обучения и формирование системы непрерывного образования превращают школу в важнейший институт, определяющий жизнь общества.
3. Информатизация и глобализация, унификация и универсализация культуры обнажают проблему различий, неповторимой и не сводимой ни к чему другому идентичности.
4. Образование, переплетаясь с конкуренцией, провозглашает знание ключевым ресурсом экономической и военной мощи любой страны. Экспортируются не только продукты и технологии, но и идеи и специалисты.
5. Массовизация образования приводит к необходимости пересмотра стандартов и учебных программ, изменению структуры системы образования.
6. Экологический кризис ставит человека перед выбором: научиться мыслить и жить по-новому, в гармонии с природой, или погибнуть. (2, 53 -- 61)

Идеал свободного образования притягивает многих мыслителей прошлого и настоящего. Великий философ Просвещения Жан-Жак Руссо считает, что в естественном состоянии человек свободен, живет полной жизнью, не нуждается в помощи других и не зависит от них. Он одновременно является и земледельцем, и скотоводом, и рыболовом, и художником, и певцом, и учителем, и воином, не будучи никем из них в отдельности. Разделение труда (профессионализм, специализация) и искусственный рассудочный мир культуры разрушают простоту и непосредственное чувство целостного природного человека. Задачей воспитания Ж.-Ж. Руссо провозглашает создание человека. Средством воспитания определяется свобода, защита человека от искусственной, механической культуры. Самым трудным в воспитании Ж.-Ж. Руссо называет умение ничего не делать с воспитанником, позволить наилучшему воспитателю -- природе -- самой действовать в человеке. С одной стороны, Ж.-Ж. Руссо опасается преждевременно обучать тому, что не стало потребностью самого человека, а с другой стороны утверждает, что формирование нужных потребностей, интересов и запросов находится в руках у педагога.

Гениальный пророк связывает проблемы нашей цивилизации с отчуждением человека, забвением им своей природы, господством рационализма (науки) во всех сферах бытия. Человек превращается в объект, вещь, машину, функцию, теряя свой человеческий облик. Поэтому, на наш взгляд, Ж.-Ж. Руссо можно назвать не только антисциентистом Просвещения, но и первым представителем экзистенциальной образовательной парадигмы. В ней превыше всего ценятся индивидуальный выбор и свобода личности. Экзистенциальная парадигма образования выступает против внешних ограничений, стереотипов, традиций прошлого как факторов, тормозящих развитие свободной индивидуальности, внутренних потенций индивида. Истина интенциональна личности и реализуется в ее действиях в соответствии с персональным выбором. Через выбор и действие каждая личность сама творит свои ценности. Посредством выбора и действия человек находится в постоянном становлении и самоопределении. Существование человека изначально противоречиво: рациональное и иррациональное, абсурдное и патетическое, подлинное и конформное. Главным в жизни является собственное существование (2, 17).

Свобода в позитивном измерении, «свобода для» (Э. Фромм) вдохновляет на подвиги еще одного сторонника данной парадигмы -- выдающегося английского педагога ХХ века, одного из пионеров альтернативного образования Александра Сазерленда Нилла, основавшего в 1921 году «самую счастливую школу в мире» -- Саммерхилл. Она является таковой, потому что ребенок знает, что его принимают таким, каков он есть. У детей есть свобода быть самим собой. Саммерхилл стоит на пяти основаниях: самоуправление для детей и сотрудников; свободное посещение занятий; свобода играть целыми днями, неделями, годами; свобода от идеологии (религиозной, моральной, политической); свобода от целенаправленного формирования характера (4, 5). Критериями Саммерхилла выступают счастье, искренность, уравновешенность. Главной заслугой своей школы А.С. Нилл называет здоровье, свободу, полную уверенность в себе своих воспитанников. «Свобода означает право делать все, что ты захочешь, если только этим не нарушается свобода других. Результат ее -- самодисциплина» (4, 96). «Живи и давай жить другим» -- таков девиз Саммерхилла. Ребенок рождается искренним человеком, ориентированным на счастье и добро. Растущий естественным и свободным образом, он интуитивно находит границу между свободой и вседозволенностью.

Много параллелей у Нилловской системы образования с движением ЖФЭН -- движением «За новое образование», возникшем примерно в то же время во Франции по воле психологов, философов, писателей. Члены ЖФЭН разделяют философию свободы Ж.-Ж. Руссо, считая, что изменение образования должно способствовать изменению жизни общества, предотвращению войн на планете, нахождению человеком себя в мире. Придавая колоссальное значение слову, последние двадцать лет ЖФЭН практикует мастерские письма (5, 20-21). Эти задачи они решают на основе своих принципов: учитель (мастер) равен ученику, все способны, делай как можешь, чередование индивидуальной и коллективной работы, «пережить, осознать, суметь» (И. Иттен). Мастерская -- это не школьный урок, не вузовский семинар или экзамен. Это такой способ организации деятельности учащегося, при котором знания не передаются, а выстраиваются. Мастер дает задания и создает особую познавательную ситуацию, внутри каждого задания учащиеся свободны, они осуществляют выбор пути исследования, выбор средств, выбор темпа работы. Фридл Диккер-Брандейсова выступает против преждевременного «академизма», ибо он угрожает суверенности и самостоятельности ребенка и его уникальному опыту. «Слишком раннее усвоение готовых форм ведет к закрепощению личности», -- считает она (1, 192). Поэтому учитель, воспитатель должен быть сдержанным и деликатным в своем влиянии на ученика. Податливый и доверчивый ребенок, следуя указаниям взрослого и быстро достигая желаемого результата, отказывается сначала от собственных задач, а затем от личных средств выражения и от собственного жизненного опыта. Так формируется несамостоятельное, рабское мышление. Все рассмотренные выше мыслители, рассуждая о свободе, сталкиваются с проблемой природы человека. Говоря о целостном природном человеке, Ж.-Ж. Руссо, на наш взгляд, выходит за рамки натуралистического, биологического подхода к человеку. Он имеет в виду духовность, которую почитают в таких традициях, как «вечная философия» (О. Хаксли) и «вечная психология» (К. Уилбер), в трансперсональной психологии (А. Маслоу, К. и С. Гроф, Ф. Капра), в антропософии Р. Штайнера, в философской антропологии А.С. Арсеньева. II и III постулаты «вечной философии» утверждают двойственную природу человека: феноменальное «Эго» (разум) и непреходящую самость («внутреннего человека», Дух, божественную искру в человеческой душе). Человек может идентифицироваться с Духом.

Идентификация со своей самостью, знание божественной основы и составляет единственное предназначение человека на Земле (6, 242). Духовное самопроявление, духовное самораскрытие -- это эволюция от менее зрелого образа жизни к более зрелому и полноценному, эволюция, связанная с открытием божественной природы человека. Выход за рамки материальных целей и ценностей возможен при понимании истины, что человечество является частью творческой космической энергии и разума и в этом смысле едино, «соразмерно с ним» (6, 48). Парадоксальность человека заключается в том, что он одновременно выступает и как материальный объект, биологическая машина, и как обширное поле сознания. (7, 92). В концепции известного российского философа А.С. Арсеньева эта двойственность выражается через определение человека как бесконечно-конечного существа, как проявление Потенциальной и Актуальной Бесконечностей, рефлексии и трансцендирования. Рефлексируя, человек погружается в себя, размышляет о себе. Трансцендируя, он выходит за пределы себя или какой-то другой реальности. Человек не существует отдельно от Мира, отношения человек -- Мир изначально целостны и бесконечны. Человек погружен в два потока взаимопроникающих вечностей: первый связан с Потенциальной Бесконечностью, с бесконечно текущим потоком времени, рождающим и разрушающим конечные формы бытия, второй -- с Актуальной Бесконечностью, с вневременностью, вненаходимостью, с «Ничто, в котором Все». Эта вторая вечность определяет универсальность как предназначение человека (19, 458-453). Идеи А.С. Арсеньева звучат в унисон постулатам «вечной философии»: человек не вещь, не машина, а «бесконечная ценность и тайна».

Универсальность Человека состоит в том, что он -- «ничто, в котором все», единство бесконечно многообразного. Человек безграничен в своих способностях и возможностях: он может все. Человек бесконечно пластичен, способен бесконечно и беспредельно развивать любую сторону своего существования. Однако реальность такова, что бесконечно внутренне универсальный Человек со своим божественным предназначением (как образ и подобие Бога) живет в ограниченном конечном мире внешней целесообразности. Отсюда проистекает двойственная задача педагогики: «сохранить универсальность Человека и в то же время научить его жить в условиях, ее исключающих». (9, 470-475). К.Г. Юнг считает, что основной причиной возникновения наркомании, алкоголизма является «жажда целостности» или стремление к Богу -- желание найти свое истинное «Я», открыть свою духовную сущность. Его позицию разделяет известный ростовский психотерапевт М.Е. Литвак (10, 8). Если жизнь человека сера, неинтересна, безрадостна, то он неизбежно станет или невротиком, или алкоголиком, или наркоманом.

Об этом красноречиво говорят цифры: в XX веке уровень алкоголизма вырос в 40, 6 раза, уровень заболевания неврозами -- в 40, 4 раза (11, 428), для борьбы с наркоманией создаются государственные программы.

Основоположник антропософии и вальдорфской педагогики Рудольф Штайнер подчеркивает, что «Я-тело» как носитель бессмертной человеческой души, проявление Бога внутри человека, присуще только человеку. Но именно этот высший уровень сущности человека воздействует и преобразует низшие уровни -- астральное, эфирное и физическое тела. Измененное работой «Я», астральное тело (тело ощущений) становится душой ощущений, эфирное (жизненное) тело -- душой рассудка, физическое тело -- душой самосознания. (12, 261-264).

Амбивалентность природы человека детерминирует двойственный характер свободы. Свобода не есть вседозволенность, свобода ограничена рамками. Такими рамками могут быть подчинение внутреннему закону долга (3, 155-156), скрытые программы обучения: взаимоотношения, развитие характера, структура уроков, группы, школы (13), природа человека и возраст ученика (3; 12) и др.

С.И. Гессен уверен, что образование к свободе, т. е. к сознанию своего долга, требует разумного авторитета школьного закона. У школьного закона существует более высокое основание -- разум, возмущение против которого есть возмущение против самого себя. Следует заметить, что С.И. Гессен, будучи учеником Г. Риккерта, продолжает линию неокантианства, и в вопросах свободы и нравственности, на наш взгляд, чувствуется присутствие кантианского категорического императива. Неразумный авторитет, провозглашающий послушание ученика долгу, вырождается в механическую власть, которой соответствует внешнее, механическое, формальное подчинение. Одновременно в случае преждевременной отмены авторитета происходит вырождение свободы в произвол, тщеславие, жажду господства и власти (3, 164-165).

Р. Штайнер подчеркивает, что физическое, эфирное, астральное тела и Я-тело развиваются в разное время и различным образом. Для формирования физического тела важны удовольствие и радость. До семилетнего возраста, до смены зубов, главными средствами являются подражание и пример. После семилетнего возраста ведущими средствами воспитания выступают послушание и авторитет. Духовно-наглядные образы героев, учителей помогают человеку выработать свою совесть, развить нравственное чувство, наклонности, привычки, упорядочить свой темперамент. На астральное тело можно воздействовать с достижением половой зрелости. В это время формируется чистое, самостоятельное (категориальное) мышление. «Прежде чем созреть для мышления, надо научиться уважать то, что думали другие. Не может быть здорового мышления, если ему не предшествовало здоровое чувство правды, основанное на вере в несомненные авторитеты» (12, 282).

В наше время эти идеи разделяет австралийский философ и педагог Гарри Ричардсон, создавший в 1978 г. человекоцентрированную школу в Коровале (близ Сиднея). Ребенок -- это полноценная личность, а не предмет. Однако сознание ребенка отличается от сознания взрослого. Это должны знать и понимать учителя и родители (13, 45-48). Следовательно, и уровень свободы у ребенка другой. Ричардсон критикует как традиционалистов, стремящихся за счет ограничения свободы превратить детей в конформистов, так и прогрессивистов, лишающих ребенка детства путем предоставления ему свободы на уровне взрослых, а значит -- свободы без ответственности. «Образование, действительно ориентированное на свободу, в рамках которого детей учат, как стать свободными взрослыми, должно сознательно включать как часть скрытого обучения тот факт, что свобода и ответственность есть две стороны одной монеты» (13, 78).

Подобно тому как авторитет есть мост между внешней силой закона и внутренним чувством долга, школьный урок выступает мостом между игрой и творчеством. Творчество, по С.И. Гессену, «включает в себя способность мужественного и неуклонного преследования устойчивых, отдаленных целей» (3, 122). В высшей школе, университете преподавание и исследование находятся в единстве, существует двуединая свобода преподавания и свобода учения. Изучая передний край науки, науку в становлении, в живом состоянии, и профессор, и студент излагают и отстаивают свои собственные позиции. Но и здесь свобода ограничена. Профессор должен прочитать систематические курсы основных предметов, а студент для получения профессии и практических навыков должен прослушать и сдать эти систематические курсы (13, 318-320).

Необходимо постоянно помнить о словах А.С. Арсеньева: быть верным призванию универсального человека. Обучая прагматике жизни, не забывать о творческом начале в человеке, о том, что он образ и подобие Бога. А это значит быть самому творцом и прививать любовь к творчеству своим воспитанникам.

Литература

1. Макарова Е. В начале было детство. Записки педагога. М., 1990. 256 с.
2. Мордвинцева Л.П. Современные проблемы философии образования. М., 1998. 66с.
3. Гессен С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию. М.: Школа Пресс, 1995. 448 с.
4. Нилл А. Саммерхилл: Воспитание свободой. М.: Педагогика Пресс, 2000. 296 с.
5. Окунев А. Как учить не уча. СПб.: Питер Пресс, 1996. 448 с.
6. Хаксли О. Вечная философия // Пути за пределы «Эго». Под ред. Р. Уолша и Ф. Воон. М.: Издательство Трансперсонального Института, 1996. 345 с.
7. Гроф С. За пределами мозга. М.: Институт Трансперсональной Психологии, Издательство Института Психотерапии, 2000. 504 с.
8. Арсеньев А.С. Парадоксальная универсальность Человека и некоторые проблемы психологии и педагогики // Арсеньев А.С. Философские основания понимания личности. М.: Академия, 2001. С. 412-480.
9. Гроф К. Жажда целостности. Наркомания и духовный путь. М.: Институт Трансперсональной Психологии, Издательство Саттва, 2000. 272 с.
10. Литвак М.Е. Если хочешь быть счастливым. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.
11. Штайнер Р. Воспитание ребенка с эзотерической точки зрения // Штайнер Р. Из области духовного знания, или антропософии. М.: Энигма, 1997. С. 256-283.
12. Ричардсон Г. Образование для свободы. М., 1997. 211 с.

Гладковский В.И., Щербаченко Л.П.

УО “Брестский государственный технический университет”, г. Брест, Беларусь

СВОБОДА ВЫБОРА В ОБРАЗОВАНИИ КАК СРЕДСТВО ГУМАНИЗАЦИИ ОБРАЗОВАНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время образование переживает период кардинальных перемен, поиска новых парадигмальных основ для своего функционирования и развития. Переосмысление ценностей, идеалов, способов организации образования выдвигает на первый план главную его ценность – развивающуюся личность. Складывающаяся гуманистическая парадигма образования может быть построена только при условии признания обучающегося в качестве равноправного субъекта образования . Это фундаментальное положение ориентирует основное направление педагогических усилий на актуализацию самостных возможностей обучающегося, что предполагает предоставление выбора способов свободных проявлений при взаимодействии с окружающим миром .

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

В личностно-ориентированном обучении важным элементом является личность обучающегося , его предшествующий опыт, интеллектуальные свойства, внутренние установки и т.д. Поэтому возникает проблема гуманизации существующей системы образования. Проблему гуманизации общественных процессов следует понимать как недостаточность проявлений человеческого в социальных отношениях, изменениях и преобразованиях. Ее истоки анализировались многими учеными начала XX в. В частности, Н.А. Бердяев отмечал, что «Если человека рассматривают исключительно как кирпич для строительства общества, если он лишь средство для экономического процесса, то приходится говорить не столько о явлении нового человека, сколько об исчезновении человека, т.е. об углублении процесса дегуманизации. Человек оказывается лишенным измерения глубины, он превращается в двумерное, плоскостное существо» (цит. по [ 2, с. 174]) . М.Т. Громкова подчеркивает, что в этом высказывании мыслителя улавливается не только тревога, но и уверенность в том, что дегуманизация общественной жизни становится тенденцией, неотвратимым атрибутом экономического развития, научно-технического прогресса. История XX в. подтверждает, что тенденция дегуманизации действительно состоялась. В наше время процесс дегуманизации достиг крайней точки, породив всеобъемлющий кризис [ 2, с. 175] .

Начинать решать проблему гуманизации общественной жизни можно, по-видимому, только через систему образования. Отсюда возникает потребность в социальном заказе системе образования на гуманизацию целей, содержания, способов организации образовательной деятельности и на этой основе - результата образовательных процессов. В настоящее время наука в разнообразных формах общественного сознания заполняют мир огромными потоками информации. Добытые ею сведения образовали информационное пространство, которое становится все более широким. Стремление к овладению все большим объемом информации в системе образования стало совершенно бессмысленным. В этой связи особое значение приобретает фактор системности знания, его структурирование по уровням, позволяющее ориентироваться в новой информации. Но в результате обостряется целый ряд актуальных проблем. Рассмотрим разные виды обучения :

· В обучении через слово предпочтение отдается вербальным методам передачи информации в готовом виде. Сознание обучающихся привыкает к потреблению готовой информации с помощью волевых усилий, иногда безотносительно к собственным мыслям (при этом интеллект не развивается) и собственным чувствам (эмоции почти отсутствуют).

· Обучение через движение направлено на обеспечение устойчивого двигательного навыка. Однако, само по себе - в отрыве от других видов, такое обучение не развивает интеллектуальные и эмоциональные способности.

· Обучение через открытие - это обучение на собственном опыте, обучение, связанное со свободой выбора. Такое обучение приносит огромное удовлетворение от собственных открытий. Оно способствует воспитанию творческого человека, развивает способности индивидуума. Но в этом случае возникает проблема усвоения необходимого объема информации, предусмотренной образовательными нормативами.

Мы разделяем точку зрения М.Т. Громковой, которая считает, что все эти виды обучения следует рассматривать не в логике «либо..., либо...», а в логике дополнения, в логике их равной значимости [ 2, с. 178] . Такое сочетание в процессе обучения видов обучения позволяет устранять несоответствия, создает условия для разрешения противоречий педагогического процесса.

Вот почему при построении учебного процесса необходимо учитывать личностно-индивидуальные особенности студентов, что можно осуществить на практике посредством предоставления им возможности свободного выбора выполняемых заданий при наличии некоего стандартного набора требований.

Сама по себе идея свободного воспитания в сравнительной педагогике выступает как сложное социальное, культурное и личностное явление, развитие которого определяется объективными и субъективными факторами. Становление и развитие идеи свободного воспитания тесно связаны с социокультурным развитием государства. Господствующее положение в общественной и педагогической жизни России и Западной Европы эта идея занимала в периоды разрешения противоречий между социально-объективным и индивидуально-субъективным в направлении приоритета самоценности человека и свободы личности и выступала как идеал, как альтернатива традиционному пониманию воспитания человека. Общим для представителей альтернативного воспитания является представление о внутренней гармонии индивида, вера в изначальное присутствие добрых сил в каждой личности. В естественной природе обучающихся видится огромный потенциал и неисчерпаемые возможности, которые могут развиться и реализоваться при благоприятных условиях.

Итак, свобода, с одной стороны, выступает как условие развития самобытной творческой индивидуальности, а с другой - как природное состояние, естественный атрибут человеческой сущности, т.к. человеческую сущность индивида составляет выбор, отражающий творчески-деятельностный характер любого индивида [ 1, с. 101] .

Однако следует учитывать, что свобода выбора в образовании включает в себя и риск того, что этот выбор может стать не приближением, а отдалением от поставленных целей [ 1, с. 101] . Кроме того, необходимо также учитывать индивидуальную ответственность обучаемых за получаемый результат. Поэтому, если студенту предоставлять полную свободу выбора деятельности в процессе обучения, то ее результат становится не определенным. Значит, в профессиональном обучении целесообразно и необходимо предоставлять обучающимся свободу выбора в том или ином виде, но эта свобода должна быть все-таки ограничена определенными требованиями.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Согласно концепции гуманизации профессионального образования, индивид должен быть свободен, но свободен он должен быть не "от чего-либо", а для "чего-либо", свободен не от разумных ограничений, а для самоопределения. Единственное требование при выборе системы обучения состоит в том, чтобы такая система соответствовала гуманистическим представлениям, охватывала основные нравственные дилеммы и способы их решения, включала культурные ценности сообщества, членом которых он является (национальных, религиозных, общечеловеческих).

Свободный выбор неотделим от развития критического мышления, от оценивания роли политических и экономических структур как факторов собственной жизнедеятельности, от ответственной и активной жизненной позиции в определении способов управления собой и установления человеческих отношений в обществе. В реализации этого идеала воспитывающая среда призвана помочь обучающимся понять себя, выявлять как свои собственные потребности, так и потребности окружающих.

Таким образом, общий подход к формированию образовательной среды, в которой применяется свобода выбора при обучении, должен:

1) опираться на определенную концепцию гуманизации образовательной системы;

2) быть логически выстроенным, предоставляя возможность обучающимся рассматривать информацию, как в целом, так и по взаимосвязанным частям;

3) включать свободу выбора в качестве необходимой составляющей для процесса обучения;

4) соответствовать интересам обучающихся, выходящим за рамки учебной деятельности (внеучебная деятельность) для более полной эффективности по результатам.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Битинас Б.П. Введение в философию воспитания. - М.: Фонд духовного и нравственного образования. - 1996. - 141 с.

2. Громкова М.Т. Психология и педагогика профессиональной деятельности: Учеб. пособие для вузов. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003, - 415 с.

3. Дрозд О.И. Теоретические основы организации игры как практики бытия свободы/ Стратегические приоритеты развития современного образования: материалы междунар. науч. конф., Минск, 14 окт. 2004 г.: В 4 т. -Т. 1. - Мн.: НИО, 2006. - 384 с.