О своем, о женском

Двукратная олимпийская чемпионка в танцах на льду Оксана ГРИЩУК: «После разрыва с Жулиным мне казалось, что я никогда больше не смогу полюбить мужчину, но принц Монако Альбер проявил настойчивость. Он стал первым, к кому я почувствовала сильное физическое влечение»

Известная спортсменка рассказала «Бульвару Гордона», почему она так и не стала принцессой Монако и вообще до сих пор не вышла замуж.

С единственной двукратной олимпийской чемпионкой в танцах на льду Оксаной Грищук я познакомилась в тот день, когда легендарная спортсменка прилетела в Киев. Взяв такси, она отправилась в далекое глухое село на Житомирщине, чтобы разыскать своего отца, о котором ничего не слышала в течение долгих 20 лет. Оксана хотела понять, почему от нее отказался человек, с мыслью о котором она выиграла такое количество медалей, что попала в Книгу рекордов Гиннесса.

«Мой роман с Жулиным был заранее спланированной акцией, чтобы вывести наш дуэт из борьбы за золотую медаль»

— Оксана, встреча с отцом изменила вашу жизнь?

— Ну, теперь мы уж точно не потеряемся. Мне почему-то казалось, что Житомир находится где-то под Одессой. Почему я так считала, до сих пор ума не приложу... Может быть, потому что родилась в Одессе.

В киевской гостинице я обратилась к представителям правоохранительных органов, чтобы они помогли разыскать папу: я ведь даже названия села, в котором жили бабушка и дедушка, не помнила. В считанные часы мне дали номер телефона человека, о встрече с которым я мечтала 20 лет! Звоню. Трубку сняла молодая женщина, моя сводная сестра. Я представилась, и она тут же расплакалась. После этого я взяла такси и поехала к папе.

— Почему вы не общались столько лет?

— Как говорится: с глаз долой — из сердца вон. Мне и раньше хотелось папу найти, мама тогда мне дала очень приблизительный адрес, и я написала несколько писем, но ответа на них не получила. Давайте поговорим о чем-то другом?

— Благодаря популярным ледовым телешоу интерес к личной жизни фигуристов заметно вырос. На этой волне появились интервью вашей известной соперницы, серебряного призера Олимпийских игр Майи Усовой, где она признавалась, что ваш роман с ее мужем и партнером Александром Жулиным был вызван не чувствами, а холодным расчетом.

— Я не скрываю, что любила Александра Жулина до беспамятства. Этот мужчина стал моей первой любовью. Мне даже кажется, что слово «любила» не полностью передает силу моего чувства — от страсти к нему я потеряла голову. Я боготворила этого человека и поэтому не могла воспринимать его как соперника.

Мои чувства были искренними, поэтому я, честно говоря, даже не пыталась скрыть их от окружающих. За нашими отношениями наблюдали тренеры, партнеры, коллеги. Я хотела быть рядом с любимым человеком, а Саша просил меня подождать, из-за этого мы ссорились, у меня началась депрессия. Мой партнер Евгений Платов видел, в каком жутком состоянии я нахожусь, и даже уговаривал сменить тренера, уехать тренироваться в другой город. Но я отказывалась: мне без Жулина было больно дышать. Из-за этого наши тренировки проходили порой в очень нервной обстановке.

Сейчас я могу сказать, что побеждала, потому что у меня был самый лучший партнер в мире— Евгений Платов. И это не просто красивые слова. Женя создан матушкой-природой для фигурного катания, об этом говорили все специалисты. А то чувство, которое я испытывала к Жулину, делало наши танцы с Женей эмоциональнее, глубже. Вот почему мы не могли проиграть золото ни Усовой с Жулиным, ни другим соперникам.

Еще больше масла в огонь подливало то, что Саша обещал развестись, и я верила ему, думала, что после окончания спортивной карьеры мы будем вместе. Ведь Жулин говорил, что живет с женой ради спортивного мифа, поскольку у них был имидж романтической пары.

— И вы в эту сказку поверили?

— Мир фигурного катания очень тесен. Я судила не только по Сашиным словам. Я знала, что и у Майи были отношения на стороне, но они не афишировались — никто не хотел, чтобы информация об этом всплыла на страницах светской хроники. В то время пока одни лезли из кожи вон, чтобы скрыть супружеские измены, у меня была другая ситуация: я буквально жила Жулиным и о своих чувствах к этому человеку была готова кричать на весь мир! Мне трудно даже передать словами, какие чувства я испытала, когда любимый мужчина подарил мне обручальное кольцо!

— Будучи при этом женатым мужчиной!

— Да, перед Олимпиадой в Лиллехаммере он сказал: «Мы женимся, и ты вешаешь коньки на гвоздь!». И я почти сделала это, но Женя настоял, чтобы мы продолжили тренироваться.

Сейчас мне кажется, что надо говорить о неискренности Жулина. Среди нашего окружения были не только поклонники, но и люди, которые понимали, что мы с Платовым перестанем выигрывать только в одном случае — если прекратим выступать вместе. А значит, надо было придумать такой ход, чтобы вбить клин между мной и моим партнером. Вскружить голову 19-летней девочке взрослому и опытному мужчине не стоило больших усилий. Так что мой роман с Жулиным был заранее спланированной акцией, чтобы вывести наш дуэт из борьбы за золотую медаль.

«Посещать дипломатические и королевские приемы и бывать на семиэтажной яхте Билла Гейтса было очень приятно»

— Евгений Платов не скрывал, что был в вас влюблен...

— Мы с Женей были только партнерами на льду и друзьями в жизни, хотя окружающие мне не раз говорили, что он ко мне относится очень серьезно. Наблюдая за моим романом с Жулиным, Женя, наверное, ревновал. Ведь до того момента, как я полюбила Сашу, мы с Платовым были практически неразлучны целых 10 лет. Все победы и поражения переживали вместе, поэтому у нас были очень трогательные отношения. При этом Женя был очень тщеславным, и, если он поставил перед собой цель, его нельзя было остановить на пути к ней. Вот почему мы выиграли золотые медали в 1994 году, а Саша с Майей — серебряные.

Но после Олимпиады события стали развиваться непредсказуемым образом: сначала мой избранник просил отсрочить объявление о его разводе на неделю, затем на вторую. Моя душа рвалась на части. А потом я узнала, что у мужчины, которого я так любила, начался роман с Татьяной Навкой. Причем узнала об этом, когда прилетела в Москву, а он находился в Америке.

— И кто вам об этом сообщил?

— Майя Усова позвонила. Такое предательство я стерпеть не смогла. Когда позвонила Саше и сообщила, что все знаю, он был удивлен. Меня потрясло хладнокровие, с которым он все отрицал: мол, это всего лишь сплетни, — а потом мне рассказывал, что Таня для него ничего не значит. Я бы сошла с ума, если бы не спорт — мы с Женей решили готовиться к своей второй Олимпиаде. Хотя Платов в 1995 году из-за травм хотел завершить карьеру, я уговорила его остаться. И благодаря настойчивости Жени мы выиграли вторую золотую медаль, в которую никто, кроме нас, не верил. Я находилась в глубокой депрессии, поэтому специалисты твердили, что мы вообще не сможем попасть на пьедестал.

Хочу вам сказать, что после нашего разрыва Жулин ко мне неоднократно возвращался, но все попытки начать жизнь сначала оказались неудачными: мы не могли преодолеть обиды. И от этого было еще больнее! В конце концов, я поняла: чтобы продолжать жить и не сломаться, надо выиграть в Нагано и уходить из фигурного катания сразу после Олимпиады. Причем заняться таким делом, чтобы к спорту оно не имело никакого отношения...

— ...чтобы не встречаться ни с кем?

— Вот именно. Бог услышал мои мольбы и за несколько месяцев до Олимпиады подарил мне знакомство с Джоном Френкенхаймером — директором одной голливудской киностудии. Этот человек просто подошел ко мне после шоу и рассказал, что давно является моим поклонником, что у меня есть задатки драматической актрисы. Он предложил мне сняться с Робертом Де Ниро в картине «Ронингс», но от роли в этой картине я отказалась, поскольку съемки совпали с олимпийским расписанием. Но на этом мистер Френкенхаймер не остановился.

Он нашел мне хорошего агента, позже меня прикрепили к театру, чтобы я обучалась актерскому мастерству не только с педагогами, но и с коллегами прямо на сцене. После ухода из спорта первые два года мне было очень тяжело — я начинала жизнь в другой профессии... Но при этом регулярно поступали предложения выступить в американских ледовых шоу. Я соглашалась танцевать с Женей, но, признаюсь, не раз отменяла выступления или тренировки ради съемок. И однажды узнала, что Женя выступает вместе с Майей Усовой — ему просто надоело зависеть от меня. Я его понимаю...

— Если не ошибаюсь, в Нагано вы познакомились с принцем Монако Альбером. Разве он не помог пережить обиды на весь род мужской?

— В общем-то, да. После разрыва с Жулиным мне казалось, что я никогда больше не смогу полюбить мужчину, но принц Альбер проявил настойчивость. Он стал первым мужчиной, к которому я почувствовала сильное физическое влечение, а принц это или нищий — тогда было просто не важно. Хотя, конечно, посещать королевские и дипломатические приемы, знакомиться с людьми, с которыми я никогда бы не встретилась при других обстоятельствах, побывать на яхте Билла Гейтса — семиэтажном корабле, который даже обойти нереально за полдня, очень приятно.

«Я испытывала к Альберу сильное чувство, но это не была та яркая любовь, которую мне хотелось бы испытывать к мужу»

— Как принц ворвался в вашу жизнь?

— После показательных выступлений в Нагано ко мне пришел кто-то из помощников с просьбой зайти в его ложу: мол, принц хочет познакомиться. Так полагается по этикету, но я возмутилась: почему женщина должна идти к мужчине? Такого дерзкого ответа Альбер не ожидал и, ко всеобщему удивлению, пришел знакомиться сам. Сначала я решила, что его интерес ко мне чисто спортивный, ведь Альбер выступал на этих Олимпийских играх на бобслее. Но с первых минут он дал понять, что видит во мне прежде всего женщину.

В тот вечер я была потрясена его манерами, очарована интеллектом и чувством юмора, а когда пришло время расставаться, Альбер спросил разрешения проводить меня в Олимпийскую деревню. Я сразу почувствовала, что это знакомство изменит мою жизнь, а вскоре получила приглашение посетить Монако, где Альбер познакомил меня с членами своей семьи, которые отнеслись ко мне с большим уважением. После этого полеты по маршруту Лос-Анджелес — Монте-Карло стали регулярными. А в 2001 году принц решил меня представить своему отцу. Для Альбера было очень важно, чтобы я познакомилась с князем Ренье. К тому же и повод был подходящий — день рождения правящего монарха.

Мне об этом празднике ничего не было известно, и в тот день я собиралась улетать — по контракту у меня начинался тур. Но Альбер, услышав об отъезде, настоял, чтобы я поменяла билет. Я даже не предполагала, что он, обычно сдержанный, будет так волноваться, и, конечно же, осталась. День рождения проходил в узком семейном кругу, и князь принял меня тепло.

— Вас представили как будущую принцессу?

— В тот момент я не думала о том, что могу стать принцессой Монако. Я испытывала к принцу глубокое чувство, но это была не та яркая любовь, которую мне бы хотелось испытывать к своему мужу. Вскоре в Америке я встретила отца своей дочери. Джеф работал инструктором по фитнесу. Он был безумно красив, и я влюбилась с первого взгляда. Сила этого чувства была несравнима с тем, что я испытывала к Альберу. О случившемся я сразу сообщила принцу, и наши отношения закончились.

«То, что диагноз оказался ошибочным, доктор понял, когда я лежала под наркозом на операционном столе»

— Почему вы так и не создали семью с отцом своей дочери?

— Трудно ответить. У нас был гражданский брак. Я тогда обучалась театральным азам и подумывала о том, что актерство, пожалуй, для меня не все. И как только я решила, что надо заняться еще каким-то делом для души, узнала, что жду ребенка. Радости моей не было предела. Однако, когда я пришла в женскую консультацию, врач сообщил, что беременность протекает неправильно и мне нужно делать аборт. К счастью, диагноз оказался ошибочным! Причем доктор понял это, когда я лежала под наркозом на операционном столе.

— Кто придумал дочери имя?

— Подобрали общими усилиями: папе понравилось имя Скайлер (Небесная), а мне — Грейс (Грациозная) в честь матери Альбера — актрисы Грейс Келли. Поэтому у моей девочки двойное имя. Кроме того, мы крестили ее в русском храме, где дали ей еще и православное имя — Мария.

— Джеф, наверное, был на седьмом небе от счастья?

— Сначала да, но вскоре мы расстались. Я сама предложила разорвать отношения, так как построить гармоничные отношения не получилось. Теперь Джеф считает себя свободным от каких-либо обязательств.

— Но он помогает вам материально?

— Нет. Он не платит алименты, объясняя это тем, что мы не были женаты, а доказывать его отцовство в суде с помощью экспертизы на ДНК я посчитала унизительным. Однажды в моей жизни наступил трудный момент, когда я попросила у Джефа помочь нам деньгами, но натолкнулась на жесткое: «Нет!». На этом решила раз и навсегда поставить точку. К такому повороту событий должна быть готова любая женщина независимо от того, официальный у нее был брак или нет.

Как только Скайлер пошла в детский сад, я поняла, что мне надо возвращаться в фигурное катание и выступать в ледовых шоу. Конечно, я тут же связалась со своим партнером Евгением Платовым, но постоянно выступать вместе у нас не получается: он открыл собственную школу фигурного катания и очень занят тренерской работой, поэтому от многих предложений отказывается. Но на единичные выступления мы всегда выделяем время в наших графиках.

Чтобы выжить, все свободное время я стала проводить на катке, придумывая себе номера без партнера. Как-то в одном из шоу возникла какая-то заминка, и я предложила выступить соло. После этого выступления меня стали приглашать и как одиночницу. Со временем у меня появился еще один неожиданный источник доходов: по просьбе родителей, у которых дети занимались фигурным катанием, я помогала ставить программы. Никогда не думала о тренерской работе и в первый раз не отказала только лишь потому, что увидела, какими глазами на меня смотрел ребенок.

«Принцу Монако с Терминатором не изменяла. Не успела»

— Ирина Роднина признавалась, что ее коллеги приняли в штыки — ведь за учеников идет жесткая борьба.

— Это правда. Чем более титулованный спортсмен становится тренером, тем больше родителей приведут к нему детей. А я решила работать с теми, кто просится ко мне сам, независимо от возраста. Однажды ко мне пришла дама среднего возраста, у которой муж умер от рака. Она рассказала, что хочет как-то отвлечься от ужасной депрессии, и мы стали с ней работать. На моих глазах человек по капле возвращал себе вкус к жизни. Так что мне грех жаловаться.

Я чувствую, что Бог защищает меня все 15 лет проживания в США: он подарил мне встречи с интересными людьми, возможность путешествовать по миру. Просто на поиск своего места под солнцем и на борьбу с самой собой у меня ушло намного больше времени, чем мне хотелось бы.

— Сейчас в России олимпийские чемпионы становятся обеспеченными людьми.

— Это сейчас. Наша пара установила рекорд по медалям, который еще долго никто не сможет повторить, мы даже попали с Женей в Книгу рекордов Гиннесса! А нам за это дали две государственные премии, которые не имели денежного эквивалента. Но нам все равно было приятно, что страна, за которую мы выступаем, оценила наши заслуги.

А вот руководство спортивного общества, за которое мы выступали, нас даже грамотами не отметило. Честно говоря, тогда в душе возникла обида. Почему нам с Женей не дали квартиры, автомобили, как это делалось в СССР? Я рада, что теперь ситуация изменилась, и после Зимней олимпиады в Турине и летней — в Пекине успех спортсменов был оценен заслуженно.

— Неужели у вас не было квартиры в Москве?

— У мамы была, но она в 90-е годы переехала жить в Германию. Так как в России не было возможности тренироваться, мы с Женей уехали в США, и мама свою квартиру продала. Теперь, когда меня зовут в Москву и работать, и выступать, мне попросту негде жить. Так что, когда меня телеканал пригласил участвовать в проекте «Звезды на льду», жилье пришлось снимать.

— Я читала, что супруга губернатора Арнольда Шварценеггера однажды призналась, что приревновала к вам своего мужа. Это правда?

— Думаю, Мария просто пошутила, хотя я с Арнольдом познакомилась в Санвалии. Его дети занимались фигурным катанием, а мы с Евгением Платовым выступали в шоу. Конечно, живя в Калифорнии, я посещала церемонию вручения «Оскара» и общалась со многими голливудскими артистами. Но журналистской сенсации, извините, не вышло: принцу Монако с Терминатором не изменяла. Ну добавьте, что не успела...

— После ухода из большого спорта вы взяли себе другое имя — Паша. Это связано с какими-то изменениями в судьбе?

— Пашей я стала, потому что положилась на опыт своего агента, который утверждал, что имя Оксана иностранцам трудно выговаривать. Это было большой ошибкой! Оказалось, что мир давно научился произносить мое имя, и менять его не было смысла.

А что касается изменений в судьбе или характере... Возможно, не стань я Пашей, моя личная жизнь сложилась так же успешно, как и спортивная.

— Оксана, сейчас ваше сердце свободно?

— Да. Видимо, Бог еще не нашел для меня мужчину, которого я и моя дочь сможем сделать счастливым. Но мы очень верим, что он обязательно появится!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter

Грищук и Платов

Они все возникают одинаково. Сперва звонят, когда им тяжело. Они почему-то не сомневаются: я им помогу, я умею. Они клянутся, что только в меня и верят. В какой-то момент, безусловно, это так, скорее всего в критический, для них в последний.

Жизнь действительно доказывает, что я всегда исхитрюсь и что-то придумаю. Но только на пределе человеческих возможностей получается результат в спорте. Я врубаюсь со всей своей дурацкой мощью в них, въезжаю, тараню и тяну за собой…

Я работала в Москве с Куликом. Ноябрь, 1996 год. Сидим дома, готовимся к чемпионату России. И в один из этих ноябрьских вечеров раздался звонок, мне звонил Женя Платов…

С Женей я знакома буквально с самого его детства и своей молодости. Когда-то со своими орденоносными учениками: Родниной, Зайцевым, Моисеевой и Миненковым я торжественно открывала каток в Одессе. Тогда Женя Платов, совсем карапуз, только вставший на коньки, вручал нам цветы, а я почему-то запомнила этого мальчика. Потом я в течение многих лет приезжала в Одессу на этот каток и сидела там на сборах по девяносто дней в году. Естественно, в Одессе у меня завелись близкие друзья, через них я познакомилась с Жениными родителями. Работал с маленьким Платовым такой Боря Рублев, царствие ему небесное, хороший тренер, который создал пару Крыканова - Платов, ставшую чемпионами у юношей. Я по возможности старалась Рублеву помогать, пускала к себе на лед, чтобы его ребята с моими подкатывались. Брала их с собой то на сбор в Запорожье, то на показательные выступления куда-нибудь по стране. Брала их еще совсем маленькими. Мы с Борей дружили, и я была рада ему хоть чем-нибудь услужить. Вот почему я Женю знала не только с самого детства, но и наблюдала за всеми его победами. Потом он выпал у меня из виду, я ушла из спорта, он перешел тренироваться к Наташе Линичук, его дуэт с Крыкановой распался, Женя начал кататься с Оксаной Грищук. В то время я была занята театром и не помню этих подробностей.

Я, естественно, видела становление Платова с Крыкановой, как они достигли звания юниорских чемпионов мира. Их любила Одесса так, как, мне кажется, Америка любит баскетболиста Майкла Джордана. Гордо шел по трибуне одесского Дворца спорта красивый папа-моряк Платов - он капитаном плавал за границу, а рядом с ним шла красавица-мама. Весь зал глазел на них, и эта картинка у меня перед глазами.

Когда Климова с Пономаренко пригласили меня работать с ними в олимпийский, 1992 год, я впервые за много лет увидела Женю уже на Олимпиаде. В Альбервиле он вместе с Оксаной занял четвертое место, и катались они очень хорошо. Но я была поглощена своими питомцами, только отметила, что пара Грищук - Платов совсем не дурна. Начинали они у Наташи Дубовой, а уже потом перешли к Линичук. Оксана, ставшая потом Пашей (объясню, как это произошло, позже), выросла в группе у Линичук, Платов же долгое время тренировался под руководством Дубовой, которая их и объединила в пару. Потом у них что-то в дуэте произошло, они на какое-то время расстались. Потом они оба не поехали с Дубовой в Америку, остались дома и тогда же очутились у Линичук. Самое интересное, что я узнала в то время о Платове, что он женился на Маше Аникановой, дочке моей подруги Иры Люляковой. На той самой Маше, о которой я уже рассказывала в главе, посвященной Илюше Кулику.

В 1994 году в Лиллихаммере пришла к Грищук - Платову первая олимпийская победа. Я тогда тоже оказалась в Норвегии и помню, как сейчас, их выход на тренировку. Вся такая славная точеная Грищук с большой грудью и с умением себя показать. И элегантнейший, умнейший, тончайший Платов, которому в силу перечисленных достоинств трудно было подобрать достойную партнершу, Женины мастерство и элегантность казались безграничными. Всегда специалисты говорили: «Платов, Платов, Платов», не упоминая партнерши. И может, впоследствии этот комплекс, который невольно выработался у Оксаны, заставлял ее твердить без конца: «Грищук, Грищук, Грищук». Не сомневаюсь, что это невольное принижение сыграло определенную роль при становлении ее и характера, и ощущения себя. Она без продыха пыталась всем доказать и в первую очередь, по-моему, ему, что она «Грищук!», что она не менее заметная фигура, а если точнее, что именно она - лучшая в дуэте. Надо отдать ей должное, действительно у нее фантастическая поворотная техника. Хотя я уже не застала ее в том периоде, когда она хотела работать жадно, много и самозабвенно.

…Но вот раздался звонок, Женя Платов звонил из Америки, что явилось для меня совершеннейшим сюрпризом, я крутилась на кухне, готовила мужу обед. Он сказал традиционную фразу: «Татьяна Анатольевна, мы пропадаем». Тогда впервые прошли новые соревнования, где профессионалы встречались вместе с любителями, и они их выиграли. Или звонок был еще до соревнований, которые, по-моему, проводились в Бостоне. Женя продолжает: «Нам тяжело, мы в одной группе с Овсянниковым и Крыловой, Линичук все свое внимание отдает только им, нас не замечает…» Мне не очень нравится такое слушать: «Женя, а мне ты зачем звонишь?» - «У нас нет никакого выхода, тренер говорит, чтобы мы закончили, а мы хотим еще выступать. У нас хорошая программа, но не сверстана, и оригинальная с нарушениями. Мы пропустили массу стартов, в нас не верят. А мы хотим выступать на третьей Олимпиаде, возьмите нас, пожалуйста». Я в ужасе: «Женя, господь с тобой, я же взялась за одиночное катание, и у меня Илюша забирает все время. Я не представляю, как я вас возьму. Потом, я не хочу тренировать танцы, я от них устала». - «Татьяна Анатольевна, я вас прошу, подумайте». Я ему обещаю, что подумаю. «Вам позвонит Грищук через полчаса, она тоже будет вас уговаривать. Вы не отказывайте нам, ради Бога, на нас поставили крест, а мы очень хотим кататься дальше». Им объявили, что пора уходить в профессионалы. А они не хотят в профессионалы, они хотят еще два года выступать на чемпионатах мира, они хотят выиграть вторую Олимпиаду. А вторые золотые олимпийские медали никому еще из танцоров не удавалось выиграть, даже легендарной Пахомовой.

Не каждый день бывает, чтобы такие выдающиеся спортсмены, - а они доказали, что безусловно выдающиеся, пройдя три Олимпиады (одно это уже уникальный результат), став двукратными олимпийскими чемпионами, такого результата нет ни у кого, - просятся к тебе… Через двадцать минут позвонила Грищук, клялась, что будет меня всегда слушаться: «Все говорят, что у меня ужасный характер, но я буду стараться. Ради Бога, возьмите нас, чтобы мы не бросили спорт. Линичук любит другую пару». Что, наверное, чистая правда, ревность всегда существует в группе. И я понимаю и тех и других. И тренеров понимаю, которые влюбляются во вторую молодую пару, понимаю и тех, кто лишился тренерской любви, пройдя огромный путь вместе. Я знаю эти чувства, я их пережила сама.

В Петербурге шел турнир серии Гран-при, я позвонила туда Чайковской, чтобы посоветоваться с ней. Лена тогда занимала пост гостренера. Чайковская мне сказала, что у Линичук отношения с парой очень плохие. Оксана - тяжелая девочка, но она и он настоящие таланты и нельзя допускать, чтобы они заканчивали карьеру в любительском спорте. Лена говорила с позиций государственных. У нее точный расчет: если допустить внезапный уход лидеров, то канадцы съедят нашу вторую пару, а в интересах сборной страны, чтобы Грищук и Платов катались дальше. «И как этого не понимать, уму не постижимо, - возмущалась Чайковская, - какая нужна от меня помощь, я всегда помогу, берись». Слово свое Чайковская держала, были тяжелые минуты, я к ней обращалась, она помогала. Не говоря уже о том, что мы начали работать с этой парой с ней вместе, она приходила ко мне на тренировки, и в четыре руки мы доводили Платова и Грищук до чемпионата Европы.

Я повесила трубку, поговорив с Чайковской, наверное, часа два. И решила, все равно надо подумать, но не успела отойти от телефона, как он начал тут же разрываться. Они, оказывается, звонили мне каждые десять минут, ждали, когда освободится телефон. Звонили, плакали. Я совершенно не могу вынести, когда выдающиеся спортсмены плачут и просят решить их судьбу, не выгонять их из любимого дела, а оказать им ту помощь, которую я призвана оказывать, поскольку у меня есть для этого знания. Так они звонили мне двое суток подряд. И я сказала «да».

Но все же выдержала назначенные двое суток и им сказала: «Вы можете приехать. Можете приехать, я вас посмотрю». Стоял уже декабрь, а в декабре месяце брать людей - это смерти подобно. Согласиться на новую пару - серьезный шаг. Во-первых, я прибавляла себе ежедневно четыре часа работы, а из-за этих четырех часов голова раскалывается пополам, а сердце просто разрывается.

Потом я не раз жалела, что взяла их, я не представляла, с кем связываюсь. Истерики у Оксаны оказались регулярные, каждый день без перерыва. Они могли измотать любого здорового человека, я к таким, прямо скажем, не отношусь. Но я уже их взяла и обязана была за это отвечать.

Я не подписала с ними никакого контракта, никакого договора. Теперь я вспоминаю, что они должны были уезжать на соревнования профессионалов с любителями. Откуда в Москву они, олимпийские чемпионы, чуть не приехали вторыми, но все-таки зацепились и в результате стали первыми.

Было ясно, что на чемпионате страны их решили менять, убирать с первого места. Перед чемпионатом России они послали в Спорткомитет письмо, где известили, что возвращаются домой и будут тренироваться у меня, а Чайковскую как сотрудника Спорткомитета они просят им помочь сохранить их для Олимпийских игр.

Наконец они приехали в Москву показываться. Ксанка очень нервничала: «Ой, я вас боюсь». Я ей: «Да ты не бойся, ты же не на льду». Льда действительно не было, но и зала тоже нет. Знакомство проходило в «Олимпийском», а там нет балетного зала. И на полу в коридоре олимпийские чемпионы показали свой произвольный танец. Мне он понравился. Они сказали, что положили на него много труда, с ними в Америке работал балетмейстер. Показали оригинальный танец, недоделанный и с серьезными нарушениями. Тренировались они, по их словам, одни. Впрочем, и по программе было видно, что она делалась самостоятельно. У Жени прооперированная ранее нога опухла до такой степени, что он не мог на нее ступить. Они рвались в бой, хотели выступать на чемпионате. Но первым делом я послала Женю к нашему врачу. Как потом выяснилось, Платову всегда нужны были сутки, а то и двое для того, чтобы колено восстановилось после перелета. Он брал себе авиабилет в бизнес-класс, доплачивал только для того, чтобы держать ногу в прямом положении. И все равно требовалось двое суток для того, чтобы она стала рабочей. Впрочем, ему в тот раз с ногой повезло, что они из-за нее не выступали, потому что Чайковская потом нашла в их оригинальном танце еще два тяжелейших нарушения. Я не понимала, как такой потрясающий танец можно неправильно разложить по рисунку, тем более с грубейшими нарушениями? Как Линичук собиралась выпускать их на соревнования? То есть их заведомо и сознательно готовили на проигрыш.

Времени оставалось немного, я сама дергалась, что если мне не понравится их произвольный танец или он будет еще хуже - неинтересен, взяв их, я могу их только погубить. Слова Оксаны: «Я так волнуюсь, вы на меня так смотрите внимательно, что я вся трясусь», у меня до сих пор в ушах. «Я боюсь, что вы меня не возьмете».

Но вернусь вновь в коридор «Олимпийского», где они под музыку нам с Володей Ульновым показывали свой произвольный танец. Ничего сверхъестественного в таком показе нет. Нормальная работа танцоров, во всяком случае для меня.

И вдруг чуть ли не с первого же такта я поняла, что мне нравится их танец, что в нем найдены новые пластические возможности, необычная хореография. Мне сразу стало интересно. Я всегда органично веду себя, никогда не хитрю (дипломат из меня никакой), прямо там же в коридоре я заорала: «Ой, мне нравится, мне нравится!» Они тут же приободрились, но она все равно меня пугалась и шарахалась от меня немножко в сторону. Потом мы отправились на лед смотреть их оригинальный танец. И когда я увидела эти злополучные петли, то позвала Чайковскую. Лена хорошо знает правила, я последние годы от танцев отдыхала. Спрашиваю: «Лена, мне кажется, что это нельзя, за это будут снимать баллы». Чайковская: «Надо срочно переделывать».

В это время вовсю идет чемпионат России, а у меня на нем выступает Кулик. Времени свободного нет. Я им объясняю: «Нужно тут поменять, а тут по-другому разложить элементы». Объявила, что буду занята день, потому что у Кулика произвольная программа, вы сами, пожалуйста, разложите элементы по другому рисунку, вот здесь сделайте остановку, вот здесь поворот. Они отправились самостоятельно работать. По два раза в день тренировались на СЮПе. Я не появлялась два дня. Наконец Кулик выиграл, и я договорилась с администрацией катка в Сокольниках, что займу его на ночь. Попросила остаться радистов, сказала, что сама их отвезу домой. Они ко мне относились с большим уважением, и замечу, что у меня с рядовыми работниками, в отличие от начальников, всегда складывались хорошие отношения. Они мне расчистили лед, включили за полночь музыку, а это в наших условиях может быть только от большой любви или большого уважения. И всю ночь, с десяти до четырех утра, мы переделывали оригинальный танец. Той ночью в Сокольниках мы вместе начали путь к Олимпиаде.

Пока доводили танец до ума, мы с Наташей Ульяновой потеряли счет времени. Они катались потрясающе, с азартом, на лету ловили наши замечания. Танго они показывали изумительно: строго, зло, классно. Настоящее аргентинское танго.

Танго они готовили, пригласив профессионального танцора-аргентинца, и это оценили не только специалисты, но и обычные зрители. Но специалисты еще могли отметить, что только этот дуэт имеет такую филигранную феноменальную технику.

В ту же ночь мы начали работать и над произвольным танцем. Конечно, ничего не успели, но все же как-то его раскачали. Люди над произвольной программой работают по полгода перед тем, как ее вынести на суд зрителей, а тут какой-то мгновенный эксперимент. Через несколько дней мы всей компанией отправились в Японию: и они, и Илюша - наши первые общие соревнования. Елена Анатольевна Чайковская тоже полетела в Японию. Илюха там всех победил. Грищук с Платовым еще на тренировках поразили изысканностью своего произвольного танца. Катались они в Японии здорово, но на оригинальном танце Женя упал, уж очень много они насовали в свое танго витиеватых элементов, вот и зацепились коньками. Но для оценок падение не имело значения, они все равно стояли первыми.

А в Москве, в Спорткомитете, в это время стали поговаривать, что Грищук и Платова надо лишить права участия на чемпионатах Европы и мира, за то что они ушли посреди сезона от своего тренера. К тому же они не прошли отбор в команду на чемпионате России. И подобное в адрес действующих чемпионов мира и олимпийских чемпионов!

Да, я чуть не забыла, что по дороге в Японию они еще заехали в Гармиш-Патрихен, там по контракту им полагалось участвовать в показательных выступлениях. Заодно мы договорились, что в Германии они впервые продемонстрируют произвольную программу, что Женя и Оксана честно и сделали. В Японии нам устроили первую подсечку. Кюнцу - главному судье по танцам, показалось, что их танго совсем даже и не танго. Как в кошмарном сне, он считал ритм, а они танцевали самое трудное танго - танго-пьеццоло. Мы с Чайковской сидели рядом и тоже отсчитывали ритм. Кюнцу, правда, поотбивал, поотбивал и извинился. Не случился такой идиотизм, как с полькой Климовой - Пономаренко.

Мы приехали из Японии с победой и начали готовиться к чемпионату Европы, на который никто не собирался нас посылать. Хотя Овсянников с Крыловой, главные соперники Платова с Грищук, тоже не участвовали в чемпионате страны, причем в отличие от них Женя снялся по болезни. Платов прилетел из Америки со спортивными сумками с коньками, все это видели, так как на каток он явился с самолета. Но вопрос о санкциях за неучастие касался только их.

По всем показателям наступало тяжелое время, и подготовка не обещала быть легкой. Первый год с этой парой для меня получился потрясающим в прямом смысле этого слова, потому что я впервые в жизни увидела человека, который без конца плакал. Я говорю об Оксане Грищук. Адская девочка.

Оксана подозревала всех людей, некоторых, надо сказать, не без оснований, в разных ужасных поступках. Довольно быстро я разобралась, что девочка психически не совсем здорова, и я ее жалела. Больной ребенок, он же еще дороже.

Они отвыкли жить в Москве, они уже много лет как обосновались в Америке, да и в Москве у них не было никаких условий. У Жени где-то на окраине крошечная однокомнатная квартира, Оксана поселилась у бабушки. Я наняла машину, для того чтобы их возили, от морозов они тоже отвыкли и легко могли простудиться. Оксана принялась плакать, потому что перед чемпионатом большую часть их программы надо было еще доводить до ума. Стала приходить к нам на тренировки Алла Шаховцова, российский наш судья, жена Писеева и приятельница Линичук, мешала нам работать. Тренировки получились настолько беспокойные, их так дергали, что мы стояли с Чайковской у бортика и двумя нашими нехилыми спинами буквально их заслоняли.

Появился на наших тренировках Кабанов. Чайковскую уже сняли с должности гостренера, на ее место назначили Кабанова - человека, который руководил фигурным катанием еще во времена моей далекой молодости. Теперь он отвечал в сборной России за танцы. Поначалу ему приходилось очень нелегко. Наверное, чем слабее спортсмены, тем начальству проще. А вот с выдающимися - трудно. Тяжело их учить, тяжело им делать замечания, потому что они сами уже много знают. Я во время набегов руководства стояла на коньках на льду около Чайковской, которая оставалась за бортиком. Мы с Леной неплохо разложили элементы в обязательных танцах, и как-то потихоньку у нас крепла уверенность, что наша авантюра - за пару недель вывести танцевальную пару на уровень чемпионского старта - закончится успешно.

По поводу участия или неучастия Грищук и Платова в чемпионате Европы провели кучу заседаний. Совещались в Спорткомитете, собиралась несколько раз федерация. Главный аргумент сводился к тому, что уже отосланы списки участников, к тому же у нас нет авиабилетов. Мне показали списки, какие-то ребята из Свердловска едут на европейское первенство вместо олимпийских чемпионов, потому что выдающиеся спортсмены не участвовали в первенстве страны. Какая-то глупость, мышиная возня, хамство несусветное. Никто не извинился потом перед ними за это безобразие, подлог и вранье. Руководство вдруг вспомнило, что оно ни разу не видело целиком проката. Я ответила: гарантирую, что мои спортсмены готовы, я профессиональный тренер и знаю, как подводить людей к старту. Мы с Чайковской стояли плечом к плечу, как коммунисты на расстреле по известной картине.

Наконец мы заставили их принять единственно правильное решение, нам уезжать завтра, а у нас действительно нет еще билетов, без конца приходят эти горе-специалисты нас смотреть. Если тебя контролируют каждый день, невозможно нормально тренироваться. Как могли себе позволить эти бессовестные люди нагло приходить в последний день на тренировку, мешать тренировочному процессу? Оксане подорвали, возможно, последние оставшиеся у нее нервы и Жене, кстати, их тоже крепко подпортили. Мы ее как могли берегли, старались создать какую-то скорлупу вокруг. Я не отходила от ребят ни на шаг, тут уже было не до замечаний, важнее им психику сберечь. Я же еще с утра с Куликом работала - это тоже надо учитывать, почему и мои нервы оказались совершенно размотанными.

Грищук и Платов ушли от тренера, к которому благоволит Спорткомитет. Значит, их надо наказывать. А наказывать он может чем? Соревнованиями.

Был и такой эпизод. В один прекрасный день я позвонила на телевидение… Президиум федерации собирался в очередной раз, теперь прямо на катке, чтобы решать, посылать Грищук и Платова или не посылать? Вопиющее издевательство. Я сообщила на НТВ, Первый и Второй каналы, во «Времечко» - чтобы с утра все пришли и засняли для истории этот торжественный момент, что за люди пришли определять уровень и качество моей работы и олимпийских чемпионов, запечатлеть для истории эти лица, а то ведь потом никто этих «оценщиков» не узнает. Когда президиум федерации вошел на каток и увидел камеры российского телевидения, начальственный зуд у него немножечко утих. Кому же хочется вечером светиться в передаче, где я буду говорить, безусловно, далеко не лестные слова в их адрес. Так под камерами и состоялся президиум, кое-кто выступал «за», кое-кто - «против», задавали какие-то вопросы. Билетов по-прежнему на самолет для нас никто не заказывал, два с половиной часа олимпийские чемпионы стояли за дверью, мерзли в холодном коридоре. Мы с Чайковской бились насмерть. Спустя год, когда Грищук и Платов второй раз выиграли Олимпиаду, я думала: а что мы отстаивали и перед кем? Но отстояли. Дали этому президиуму и его председателю возможность через год записать в свои достижения еще одну золотую олимпийскую медаль. Рассказывать об этом сейчас смешно, но такая мелкая травля не прекращается всю мою сознательную жизнь. Сейчас, когда я пишу эти строки, у меня каждый божий день отбирают лед, который за мной закрепили подписью Лужкова. Я что, на льду торгую? Или сдаю его в аренду? Я на нем выращиваю чемпионов для России. Но когда это чиновников волновало?

На следующий день мы все же улетели. Но эта дикая ситуация нас объединила, они поняли, что я их в обиду не дам и буду всегда рядом с ними. Журналисты брали у них интервью, они потихоньку начали отходить. Но когда ребята понесли сдавать радистам на чемпионате музыку, то ее не брали, поскольку их не включили в заявку российского Спорткомитета. Это все чистая правда. Грищук и Платову, чемпионам мира и Олимпийских игр, не нашлось места в российской заявке на чемпионат Европы. Теперь я боялась, что из-за этого дурацкого случая мы сейчас пролетим мимо тренировки. Наконец и эту проблему удалось решить. Чемпионат Европы в части танцев прошел без борьбы на удивление всего отдела фигурного катания Спорткомитета и федерации. Грищук и Платов победили. Овсянников с Крыловой заняли второе место, тут уж степень удивления Спорткомитета и федерации описать невозможно. Весь чемпионат, я говорю о специалистах, не о зрителях, с большим интересом следил, чем закончится очередной скандал в российской команде. За произвольный танец Оксана и Женя получили «шестерки». Мы с Чайковской были абсолютно счастливы. Оксана безумно радовалась, вот радоваться она как раз любит. И тут же переключилась на какие-то свои дела, без конца позировала, видимо, уже готовилась к покорению Голливуда.

На табло горели оценки - все 6,0. И люди, которые долго выясняли, ехать нам на этот турнир или не ехать, тихо подходили и еще тише говорили: «Поздравляем». Это такой цирк, дальше ехать некуда. Им вроде стало стыдно. Я б на их месте уволилась. Приехал же с Олимпиады хоккейный тренер Владимир Юрзинов и написал заявление об отставке, потому что команда не стала первой. Люди, у которых есть честь и совесть, раньше стрелялись. Правда, этого от президиума федерации я совсем не требовала. И Сергей Конаныхин кузнечиком так и прыгал, и прыгал вокруг. Зато Писеев нормально поздравлял, потому что он как бы не принимал участия в этой травле, пришел только на последний президиум, не произнес ни одного слова, а в конце веско сказал, что эта пара едет. Возможно, все, что происходило, происходило по его заданию, но у меня не было времени ничего выяснять, на моих руках и на моих плечах висел слишком большой груз ответственности, мне предстояло ехать дальше и готовиться к новым стартам.

Итак, на чемпионате Европы конкуренции никакой не получилось. Выступлением Грищук и Платова Париж был покорен. Не могу сказать, что моя работа с этой парой в тот момент оказалась столь значительной, но, как мне кажется, именно она переменила их судьбу - моя работа и помощь Елены Чайковской. Без нас им не дали бы выступить или в лучшем случае сделали бы вторыми, а то и третьими. То же относится И к Олимпийским играм. Всех же настроили на то, что они должны закончить. Всех, кроме тех, кто занимался с ними и любил их независимо от того, у кого, как и когда они тренировались.

Из Парижа мы полетели в Америку - готовиться к чемпионату мира. Сидели в Мальборо безвылазно, тренировки проходили тяжело, эмоциональные силы растранжирили на чемпионате Европы, но прежде всего в борьбе за собственное выживание. Работать с чужой парой, со сложившимися спортсменами, пришедшими к тебе в зрелом возрасте, всегда непросто. Складывается впечатление, будто ты примазываешься к чужой славе, хотя мне своей за глаза хватает. О том, что их можно заставить, надо забыть раз и навсегда, им можно только предложить что-то новое, доселе не виданное и не слышанное. Заинтересовать сложившуюся пару очень трудно, они привыкли к одному стилю работы, а у тебя он совершенно другой. Я сама добровольно влезла в эту страшную мясорубку только из-за того, что мне их стало по-человечески жаль, но совсем не ожидала, что столкнусь с совершенно разрушенной психикой у Грищук, тем более подорванной бесконечными болезнями и тяжелейшими травмами. Вместо того чтобы ее как-то поддерживать, люди, которые понимают, что такое большой спорт, наоборот, постепенно и методически разрушали душу этой девочки. Я старалась ее полюбить, старалась каким-то образом ее понять, коли я взялась, дорога назад для меня была уже отрезана, позором было бы отказаться. Но слезы Оксаны-Паши лились без конца. Конечно, к такой ситуации я не была готова. Но, пожалуй, ни с кем и никогда я так тяжело не работала, как с ними.

Так мы и готовились к чемпионату мира. Оксана, смешная девочка, никогда не приходит в назначенный час. Честно признавалась: «Вы меня хоть убейте, но я вовремя никогда не приду». Я не собиралась ее ни убивать, ни бить (хотя иногда хотелось), она взрослый, талантливый человек. Но меня ее опоздания, конечно, выводили из себя, потому что я видела - на ожидания ее стало не хватать уже Жениных нервов, а вот Женю я очень любила и люблю, и что такое его нервы, я понимала. Впрочем, у любого, кто десятилетие провел в большом спорте, они превращаются в полный утиль. Я старалась не влезать в их внутренние конфликты, которые, похоже, только усугублялись с каждым годом. Женя просил меня не обращать внимания на ее слезы, рассказывал, что когда она пришла к нему на первую тренировку, все прошло чудесно, а после раздался такой плач и крик, что они решили в своей мужской раздевалке, что в соседней, женской, кого-то зарезали. Они туда всем кагалом ворвались, а Грищук сидела одна и плакала. У нее, видимо, такая разрядка. Она разряжает свои нервы, но чужие она, ясное дело, не жалеет.

Я старалась утихомирить ее уговорами или, как я умею, смешить и веселить ее в тот самый момент, когда она собирается закричать и заплакать. Правда, чаще всего она вспыхивала так мгновенно, что не только пошутить, рта раскрыть не успеваешь. Но когда Оксана не выходила из себя, она каталась гениально. И за одно такое катание ей многое можно было простить.

Чемпионат мира они выиграли, вновь ни с кем толком не соревнуясь. Однако бесконечные пропуски в тренировках и прежде всего страшная нервотрепка не давали ощущения полного удовлетворения и счастья. Пропуски начались, потому что они вдруг сами заговорили о том, что, наверное, пришла пора заканчивать. Они и на чемпионате мира выступали не так эмоционально, как на Европе. Хотя это не имело никакого значения, все равно их не с кем было сравнивать. Порой один судья, реже двое их ставили вторыми. Но в фигурном катании редко единогласно присуждают первое место на чемпионате мира.

Сразу же хочу сказать, что спортсмены, с которыми они соревновались последние два года, очень хороший дуэт. Овсянников - мальчик из моей группы. Я нежно и трогательно к нему отношусь, он катался когда-то с Леной Гусаровой, и я с ними серьезно поработала. А девочка, его нынешняя партнерша, Крылова, очень красивая, даже эффектная. Но, на мой взгляд, на Играх у них не получилась победная программа. Забегая вперед, вспоминаю, что она была построена на вальсе, а, как мне показалось, вальс не совсем их танец.

После чемпионата я ходила в плохом настроении из-за поражения Илюши, подстроенного «хитростью» руководителей команды. Как бы мы не промахнулись, он никак не должен был оказаться на пятом месте. Мы с ним грустные поехали домой, а у Оксаны и Жени с перерывом, вызванным хирургической операцией, начиналось традиционное турне Коллинза по городам и весям Америки. Я приезжала к ребятам в Нью-Йорк и в близлежащие от Нью-Йорка города, пробыла с ними неделю. Мы не успели, естественно, подготовить показательные номера, потому что я была поставлена в такие условия, что отвлекаться на второстепенное не приходилось.

Еще во время чемпионата решились на операцию - Женя не мог больше терпеть. Боль его терзала страшная, я не представляла не то, как он с ней катается - как он с ней ходит, и не раз потом говорила ему с горьким смехом: «Женька, предупреждать надо». Он вдруг падал на льду, как подкошенный, и лицо его чернело от боли. Боль постоянная, все двадцать четыре часа в сутки. Колено уже в таком плачевном состоянии, что он не мог больше терпеть. Если, не дай бог, получался на ноге определенный угол сгибания, то колено его не держало, он тут же падал. Мог упасть в любую секунду, что и нередко случалось. Наверное, ему неудачно сделали операцию, и там, в колене, защемлялся нерв. И что только с ним не вытворяли, как не лечили - все совершенно бесполезно. Он терпел. Он просто герой. Выдающийся спортсмен. Они все, выдающиеся, поломаны и избиты, но такого терпения, какое я видела у него, наверное, уже не встречу. Он стискивал зубы так, что глаза у него буквально выпадали. Никогда ни за кем я не замечала такого мужества. Он сам ногой занимался, сам себе без конца делал процедуры. Старался не показывать вида, что помнит о ноге, но смотреть на его мучения я без слез не могла. Оксана выступала против операции, я - категорически за. Жене полагалось успеть с операцией, пропустив двадцать пять выступлений в туре. Так он договорился с Томом Коллинзом. Я считала, если не оперироваться, олимпийский сезон становился бессмысленным. Мне казалось, что на лечение уйдет не менее, чем два месяца. Доктор обозначил меньшие сроки, но мы посчитали, что все же двадцать пять - двадцать восемь выступлений вылетят. И с чемпионата мира, прямым рейсом - она еще задерживалась в Швейцарии - он полетел на операцию. Через два дня после победы ему разрезали колено. Мы беспрерывно созванивались, Оксана к нему туда приехала. Операцию сделали в Делаверэ - это штат Колорадо, там жил доктор, который его наблюдал.

Только зашили колено, сразу посадили его на велоэргонометр, тут же начали ему ногу разрабатывать. Он терпел, звонил мне, настроение у него падало. Сроки восстановления, как я и предполагала, удлинялись, хотя он старался, как мог. Они стали пробовать свои старые номера, делать то, что ноге было привычно. Не пробовать что-то новое, а пользоваться уже испытанным, чтобы каким-то образом выйти из положения, чтобы тур не пропустить. Тур - не только большая реклама, но и неплохие деньги за тяжелый труд, за пролитые пот и кровь прошедшего года.

Она ждала его после операции, она помогала ему раскатываться, наконец они принялись за новый номер. Мы заранее договорились, какие в нем будут элементы. Жёня пробовал, что он может сделать на заживающей ноге. Я прилетела, посмотрела, как он катается. Выглядело все вполне прилично. Конечно, не то что раньше, но точно, как я и сказала, через два месяца после операции он уже выступал в туре. После тура выпадало всего две недели на отпуск - начинался олимпийский сезон.

Начался невыносимый олимпийский год. Она кричала и скандалила. Каждый день весь каток трясся от напряжения, заливщики льда плакали - жалели Женю. Я не могу сейчас объяснить, как мы сумели подготовить программу. Случилось чудо, но я ничего не помню. За полчаса до ее тренировки я выпивала сильную успокаивающую таблетку только для того, чтобы не взять и не оторвать ее уши от ее головы или не выдернуть ей все ее зубы по одному. При всем при этом она очень трогательно ко мне относилась: хулиганила и хамила, но всегда к моей двери приносила букеты цветов, а в них оставляла всякие записки, у меня некоторые сохранились. В них она чаще всего писала: «Я люблю вас на всю жизнь», и называла меня своей мамой или мамкой.

У нее развивался страшный психоз. В Голливуде, где она успела показаться, ей посоветовали поменять имя. Я считала, что и прежнее неплохое, но ей казалось, что оно мешает будущей звездной кинокарьере. Она находилась в состоянии страшного соперничества с Оксаной Баюл, а их американцы все время путали, при этом репутация у Баюл в Штатах, мягко говоря, подмоченная. Но из-за того, что одевались они в одних и тех же магазинах, будто специально созданных для новых русских, они действительно друг на друга походили, как близнецы. Она давала автографы, американцы на нее смотрели и говорили: «О, Баюл!» К тому же если цвет волос в этом году объявят белый, то они обе тут же выкрасятся в белый цвет, а потом будут кричать, что одна у другой эту гениальную идею украла, к тому же, не сговариваясь, они еще одинаково постригутся. Войдешь в отдел «Шанель» и сразу узнаешь, как Оксана будет выглядеть в следующем сезоне.

Пока они ездили по туру, я искала музыку, пытаясь найти что-то кардинально новое, потому что все, что на слуху, уже перекатали. И до них перекатали, и они перекатали, жизнь-то длинная. Почему-то мне очень хотелось сделать на Оксану «Кармен». Мне казалось, что из нее получится фантастически современная Кармен, совершенно другая, чем Бестемьянова. Я чувствовала, что имею право продолжать эту тему. Конечно же, их произвольный танец я поставлю по-другому, покажу Кармен этакой босячкой и хулиганкой, какой, собственно, и была красавица-цыганка, - Оксане это, безусловно, близко по характеру, - а такое решение потянет за собой иную хореографию и иные выразительные средства.

Но пока я искала другую музыку, ходила в Москве по магазинам, благо в них теперь приличный выбор, и без конца покупала диски и записи. Когда я уже истратила на музыку кучу денег, продавец в магазине сжалился надо мной: «Татьяна Анатольевна, что вы ищете? Я не могу смотреть, как вы тратитесь, скупая все подряд». У нас в стране не перевелись потрясающие музыкальные фанаты, которые в свое время копировали современную западную музыку, переписывая ее на рентгеновских снимках, на «ребрах», как тогда говорили. Некоторые из них работают в музыкальных магазинах, это уникальные профессионалы. Я объясняю, что ищу музыку для моих спортсменов, что я ищу такую мелодию, которая раскручивалась бы как пружина, так, как это происходит в «Болеро» Равеля, но в то же время абсолютно современную, веселую, волнующую. Он предлагает: «Вот это направление послушайте и вот это». Я купила пластинок шесть, побежала домой слушать. Интересная музыка, но не то, не то. А он на прощанье говорит: «Есть еще один автор, но у меня сейчас нет его диска, я завтра принесу его из дома, вот она вам точно подойдет».

Я всегда старалась работать с профессионалами, у меня на них чутье, как у собаки. И на следующий день я не прибежала, а прилетела в этот магазин, как сумасшедшая. И он действительно ждал меня с пластинкой Майкла Мура «Набат». Вещь очень серьезная и сложная, долгая по времени… Я поставила ее прослушать - и с первого такта поняла - это то, что я искала. Как только я перестала сомневаться в музыке, сразу появилась тема. «Набат» был написан как посвящение футбольному матчу, во время которого рухнула трибуна стадиона, унося за собой множество жертв. А я захотела сделать посвящение всем тем, кто выходил на лед до нас и с нами, всем тем, кто ушел от нас, прожив длинную или короткую жизнь, всем, кто получил на льду травмы, всем, кто оставлял на льду свое здоровье и силы. Впрочем, нет, не только фигурному катанию он станет посвящением. Посвящением вообще безумному спорту, где многие остаются живы, но кто-то умирает и сотни превращаются в инвалидов. Я вновь и вновь нажимала клавишу «пуск» и не могла оторваться. Мне уже виделось, какая это будет великая программа, программа о тех, кто отдал жизнь в борьбе за олимпийские идеалы. Мой «Набат» станет гимном всем спортсменам.

Я очень боялась показывать Жене и Оксане музыку. Я вообще боялась ее кому-то показывать. Сперва я прослушала все диски, которые вышли у этого композитора, и его музыка меня потрясла. Но выбранное мною произведение все равно оставалось вне конкуренции. Я поехала к своему музыкальному редактору, Геннадию Папину, он сидел за компьютером не разгибаясь двое суток, для того чтобы скомпоновать мелодию для произвольного танца. Я боялась, что в первозданном виде они ее не поймут и не примут. Теперь я со спокойной душой отправилась в Германию к Вове, везя с собой драгоценный груз - готовую музыку. Умиротворенная, я даже начала отдыхать, потому что, если честно, у меня были в запасе и другие варианты, на крайний случай.

Из Ганновера по почте я послала в Америку музыку - и затряслась, нервничая, что им не понравится. Первым мне позвонил Женя и сказал, что, конечно, вещь тяжелая и очень серьезная, но для олимпийского сезона это потрясающая идея. Потом и Оксана позвонила, ей тоже музыка понравилась. Я пришла в страшный восторг. В упоении я рассказала, какую задумала идею. Показать в танце весь их долгий спортивный путь, Женины травмы, операции. О том невероятном моральном и физическом прессе, который не только они - все спортсмены несут на себе столько лет. Оксана, естественно, хотела, чтобы этот гимн стал гимном ей самой. Я объясняла: «Ты выдающаяся спортсменка, и он так или иначе будет и твоим хотя бы потому, что тебе предстоит выступать на третьей Олимпиаде».

Я вернулась из Ганновера обратно, в Москву. Гена Папин вызвал барабанщика, и на семи звуковых дорожках в тон-студии «Мосфильм» мы в течение шести часов записывали барабаны, добавляя в мелодию ритм, усиливая ее. Вставили в нее биение сердца, против этой идеи Гена вначале возражал, потому что лишние звуки, по его мнению, портили музыкальную структуру. Но мне хотелось, чтобы сердце в мелодии билось с самого начала и только в финале на последних звуках оно остановилось.

И когда я все подготовила и перешла к постановке олимпийского танца, работа, прямо скажу, получилась адская. Оксана, как всегда, устраивала истерики, Женина нога болела, отношения у них портились на глазах. Но зато стали появляться в танце интересные элементы, работали мы вместе, втроем. Мы научились многое понимать с полуслова. Но у нее периодически наступал эмоциональный срыв, она принималась плакать, объясняя, что не чувствует музыку, ей тяжело под эту музыку, музыка давит, она не видит себя в этой музыке большой драматической артисткой, какой является на самом деле. Ах, если бы она пораньше столкнулась с какими-нибудь серьезными вещами, кроме рок-н-ролла, и читала бы побольше книг, то, наверное, ей пришлось бы легче. И не было бы этих «не могу, не могу, не слышу, не чувствую».

В тот период Оксана настаивала, чтобы мы ее называли Паша. Женя долго находился в большом недоумении. Мне же не хотелось ее нервировать, я взрослый человек и, ради Бога, пусть она хоть в чем-то чувствует себя уверенно. Если ей нравится жить с именем Паша, то почему бы и нет? Паша так Паша. Я вообще старалась поддерживать Оксану во всех ее начинаниях. Почему-то русские журналисты решили, что имя Паша возникло от Прасковьи, Оксаниной бабушки. На самом деле взятое ею новое имя от английского слова «пэшн» - сладострастная, чувственная. А как ее еще называть? В те редкие минуты, когда она не плакала, не била Женю, не оскорбляла его, не стучала ему по больным коленям зубцами своих коньков, не унижала его человеческое достоинство, и дотерпела до Олимпиады, на которую ей так хотелось попасть, но на которую мне уже ни за какие коврижки не хотелось с ней отправляться. Но нельзя же бросить начатое дело, хотя так и подмывает сказать: «Я сегодня от вас ухожу». Наверное, не помешало бы такое объявить, но люди уже переехали, живут теперь в Мальборо, рядом со мною. Паша лежит у меня в комнате на диване и зовет меня «мамка». Куда тут денешься? Больной ребенок. «Мамка, мамка!»

Если закончить историю с изменением имени, то на всякий случай я сказала: «Оксана, ты посоветуйся с серьезными людьми, это же непростая история». Она всех измучила, звонила и в ИСУ, звонила и в Спорткомитет. Не так это просто - переделать имя, тем более, когда живешь в Америке. Она всех достала, получила тысячу справок, потеряла уйму времени, угрохала на эту ерунду драгоценные тренировочные часы, приходила на занятия чуть живая, потому что занималась бумагами. Но добилась своего. И, надо признать, ей новое имя идет. Хотя бы потому, что все сразу к нему привыкли. И в Интернете есть ее новое имя. Она действительно чувственная, эта Паша-Оксана. Получился вообще-то неглупый трюк, потому что люди говорили о том, что она поменяла имя. А любая реклама - ей на пользу.

Что касается ее надежд на Голливуд, то дай Бог, чтобы они оправдались, хотя, прямо скажем, я их не разделяю. В свое время лишь сказала, что хочу увидеть своими глазами хотя бы первый доллар, который она заработает на съемочной площадке. А что до Жени - то я так за него была рада, что он смог дотерпеть.

Паша очень подозрительна. На самом деле она сама неплохо надувает людей и в основном только этим и занимается. Правильно сделала Наталья Владимировна Линичук, подав после Олимпийских игр на свою бывшую пару в суд. И Паше пришлось заплатить приличную неустойку за то, что она ушла от тренера, по мнению Линичук, нарушив контракт. Я Пашу предупреждала, я ей говорила, что Линичук все делает правильно, это я с ними цацкаюсь.

Когда она умоляла взять их к себе, то сказала: «Мамка, мы будем за все вам платить, как полагается». И я по доброте душевной не подписала с ними никакого соглашения, что с моей стороны оказалось чистой дикостью, и я себя за эту слабость ненавижу. Контракт надо было с ней подписывать тогда, когда она стояла передо мной на коленях и плакала. Вот в те минуты нормальные тренеры выкладывают на стол контракт, по которому она была бы обязана платить за каждый день нашей работы и рассчитаться с тренером по ее окончании. Тренировки отнимают мою жизнь, за них платится моя зарплата, никто другой и ни за что другое денег мне не платит. Я сохраняю чек, по которому от Оксаны-Паши Грищук за олимпийский сезон - за весь сезон! - я получила несколько тысяч долларов. Вряд ли я смогла бы за эту сумму не то что снимать в Мальборо квартиру и прожить в Америке год, а даже записать музыку. За те деньги, что она мне дала, может быть, и согласилась бы носить ей музыку на каток.

Ох, что же она мне устроила с этой музыкой! Две трети программы уже готовы, как вдруг она вновь зарыдала, забилась об ковер в раздевалке и сказала, что катать ее не будет… Я-то видела, как она потрясающе выглядит в те редкие минуты тренировок, которые она все же выкраивала из своей истерии, она же человек талантливый, катальщица замечательная и в этом необычном для нее направлении производила сильное впечатление. Но Паша себя в такой музыке не чувствовала. Она себя видела только в шлягерах. Я поняла, что такую выдающуюся спортсменку мне не заставить кататься под музыку, которую я считала для нее абсолютно победной.

Я оставляю их и Илюшу и лечу в Нью-Йорк делать другую музыку. Если она не слышит музыки, это все-таки большой риск, когда человек не чувствует, что танцует. Хотя уже готова большая часть произвольной программы. И все, что сделано, получается замечательно, она, сама не зная того, прекрасно чувствует мелодию. Она не чувствует другого, что в этой музыке она живет и что в ней раскрывается и ее драматизм, и многое из того, что я бы хотела в ней увидеть.

В Нью-Йорке я провожу двое суток с Аликом Гольдштейном, тем самым, который когда-то делал аранжировки для программ Пахомовой и Горшкова. Алик мой товарищ, он меня любит, он бросает свою работу и показывает мне самые разные варианты. И вдруг я слышу «Болеро» великого Равеля, причем в такой обработке, что и на Равеля не похоже. Но музыка феноменальная - вся сделана на гитаре. Я недавно ее показывала мужу, он был в восторге. Без сомнений, когда-нибудь я этой музыкой воспользуюсь. Я хватаю ее у Алика, хватаю еще одну - «Караван» Дюка Эллингтона и возвращаюсь в Мальборо. По дороге размышляю, что любой из вариантов мне придется рассматривать исключительно в контексте, как выиграть у Крыловой с Овсянниковым, за которыми стоит федерация, следовательно, и российский судья. Все очень опасно, все очень сложно. Ходишь, как по минному полю. И надо выбирать, куда шагнуть, чтобы не подорваться.

Оксана Грищук родилась в 1972 году в семье футболиста. Однако росла девочка в неполной семье: через год после ее рождения родители расстались. Мать очень хотела, чтобы дочь своей профессией сделала фигурное катание и очень основательно подошла к ее тренировкам.

Оксана начала тренировки еще совсем ребенком, когда ей было четыре года. Сначала она тренировалась как одиночница у Валентины Касьяновой. Талант у нее определенно был, что заметил сам генсек СССР Леонид Брежнев, на юбилейном вечере которого выступала Грищук. Для продолжения тренировок и дальнейшего развития карьеры после этого события ее переводят в столичную школу «Динамо».

Первым партнером юной Оксаны стал Александр Чичков. Именно с ним они завоевывали свои первые награды. Однако впоследствии пара распалась из-за травмы Саши и невозможности продолжить карьеру. Оксана вынуждена была найти нового партнера. Им стал Евгений Платов. Это была поистине легендарная пара. Ее подвиги на льду не смогли повторить до сих пор.

Из-за постоянных тренировок и катастрофической нехватки свободного времени личная жизнь Оксаны долго не могла устроиться. Свою первую любовь она также повстречала на льду: ее возлюбленным стал соперник Александр Жулин . На тот момент его партнершей на льду была известная фигуристка Майя Усова. Влюбленным приходилось встречаться тайно, поскольку Александр был женат. Он обещал девушке развестись с супругой и объявить на всю страну об их отношениях если Оксана бросит спорт. И она бросила катание. Однако сказанному не суждено было сбыться: его выбор в очередной раз пал на совсем еще юную тогда фигуристку Татьяну Навку .

Обидевшись на своего избранника Оксана возвращается к спортивной карьере и становится в пару с Платовым. И снова их ждет ряд побед и наград. Пара превзошла Жулина и опередила его на одно место, что несказанно его огорчило.

Через некоторое время состоялось знакомство Грищук и принца Альберта. Девушка долгое время считала его просто другом, однако настойчивость принца сделала свое дело и она поддалась. Тем не менее до свадьбы дело так и не дошло.

Во время путешествия по Америке Оксана познакомилась с инструктором по фитнесу Джефом, который впоследствии и стал ее супругом. В 2002 году у них родилась дочка, которую по праву можно считать истинным чудом: девочка появилась на свет вопреки тому, что Оксана сделала аборт. В настоящее время семья живет довольно счастливо.

Категории Метки:

Про таких, как Оксана ГРИЩУК, говорят: за словом в карман не лезет. В порыве откровенности титулованная фигуристка, которая выступает нынче в паре с актером Петром КРАСИЛОВЫМ в cуперпопулярном шоу «Танцы на льду», раздала всем сестрам по серьгам. Правда, князя Альберта, с которым у Оксаны случился любовный роман, разговорчивая спортсменка ругать не стала.

Алена ФАДЕЕВА

- Оксана, где и когда вы познакомились с князем Монако?

В 1998 году, на Олимпиаде в Японии. Он был тогда еще принцем. На Играх в Нагано принц Альберт выступал за свою страну в соревнованиях по бобслею. И жил в Олимпийской деревне, питался в общей столовке. Там мы и познакомились. Мне передали, что со мной хочет поговорить принц.

Я думала: шутка. Сказала: если он принц, то я принцесса, пусть сам подойдет. Альберт поднялся из-за стола и подошел. Мы немного пообщались, я дала ему свой телефон. После Олимпиады он позвонил. Один раз приезжал в Америку, а в 2000 году я побывала у него в Монако. Попала на гонки «Формулы-1». Когда я собиралась домой, в США, принц попросил меня остаться - на день рождения его отца, князя Ренье (он тогда еще был жив). Я согласилась. Альберт познакомил меня с родственниками, водил на приемы, я была на самых дорогих яхтах, в том числе Билла Гейтса. Там семь этажей с лифтом. Какое-то время я жила у него во дворце. Но понимала, что чего-то серьезного у нас не будет. Не мог же принц на мне жениться!

А в 2001-м я познакомилась с Джеффом, он американец. И влюбилась до беспамятства. Родила от него дочь Скайлер. Родила в муках - мне по ошибке сначала чуть не сделали аборт. Какой-то безумный врач посчитал, что у меня необычная беременность. И пока я лежала под наркозом, чуть не убил моего ребенка. К счастью, все обошлось. Но Джефф оказался пройдохой. Мы расстались. Этот тип ничем не помогает своей дочери. - А деньги требовать не стали? Все-таки он отец. - Решила, что и так проживу. Если совесть в нем шевельнется, может, позвонит, вспомнит о дочке. Меня и другие обманывали. И тренер деньги украла после Олимпиады в Нагано, и партнер не поделился премией, которую ему выдали за нашу золотую олимпийскую медаль.

Лапша от Жулина

- Вы говорите о Жене Платове?

Да. Мы все десять лет, что с ним катались, гонорары и призовые делили пополам. Но за победу в Нагано Женя не поделился. Он с самого начала карьеры числился в ЦСКА, а я представляла «Динамо», потом меня странным образом перевели в профсоюзы. Так вот, после Олимпиады 1998 года ЦСКА заплатил Платову 50 тысяч долларов. А мне профсоюзы обещали побольше - 60 тысяч. Я Женю об этом предупредила: как получу, «пятерку» отдам тебе. И вот приезжаю из Японии в Москву, еду в это общество. Мне выдают конвертик, книжку про нашу столицу и духи «Москва». Я заглянула в конвертик, смотрю - там 7 бумажек по 100 долларов. Я в шоке. А профбосс мне говорит: ой, Оксаночка, знаешь, у нас общество бедное, мы только что потратились, только 700 долларов и осталось. В общем, кинули меня. Я в слезах звоню Платову, объясняю ситуацию и спрашиваю: «Ты со мной поделишься?» А он говорит: «Почему я с тобой должен делиться? Ты же не из ЦСКА».

- По слухам, у вас с ним и до этой истории были натянутые отношения.

Женя всегда очень ревностно относился к моим увлечениям. Его мама, папа, сестра мне много раз говорили: посмотри, какой Женька красивый, неужели он тебе не нравится? Платов женился на фигуристке Маше Аникановой (потом она ушла в актрисы), но незадолго до свадьбы хотел переключиться на меня. Я отказалась. Как мужчина, Женька меня не интересовал. А голову я потеряла, когда ко мне, 19-летней девчонке, подкатил Жулин. Я как слепой котенок влюбилась, а он мне столько лапши на уши навешал - никаких вилок не хватит. Саша катался со своей женой, Майей Усовой. А Платов за два года до Олимпиады-94 вдруг решил кататься с Татьяной Навкой, я осталась без партнера. И Жулин мне стал рассказывать сказки. Что он типа один, а брак с Усовой - ерунда, для прессы и имиджа. Сказал, у него другая девушка была - фигуристка Катя Гордеева. Она выступала в паре с Сережей Гриньковым. По словам Жулина, он встречался с Катей где-то полгода. Сережа пил, нарушал режим, вот Катя и встречалась с Жулиным.

- Ну и ну! Ухаживал за вами, а рассказывал про роман с Гордеевой. - Да. Как-то раз он пригласил меня на ужин. Майя, говорит, тоже будет. Я, наивная, поверила, но Жулин заехал за мной один. Я говорю: только я должна домой вернуться в 10 вечера, а то мама будет ругаться. В общем, так получилось, что у нас закрутился роман. Потом Жулин показал мне однокомнатную квартиру, где он, по его словам, жил. Один. В самом деле, квартира вся обставлена, там его вещи. Я была уверена, что он мне говорит правду. А он мне нагло врал.

Жулин и кольцо обручальное мне подарил. Спросил: «Оксана, ты меня любишь? Тогда докажи свою любовь - ты должна бросить фигурное катание». Я растерялась и действительно повесила коньки на гвоздь. А Жулин просто хотел устранить конкурентов - меня и Платова. Но у Александра ничего не вышло. Мы снова стали кататься с Платовым и на Олимпиаде в Лиллехаммере опередили Усову с Жулиным.

- А как вы узнали, что Жулин стал ухаживать за Навкой? - Усова из Америки мне позвонила. И в красках начала рассказывать, что она их видела, как они целуются и вместе уже живут. Мне хотелось заткнуть уши, я потом не могла уснуть. Звонит на следующий день Жулин - он мне часто звонил оттуда: «Ой, моя дорогая, ждешь меня?» Я говорю: «Ты больше не звони, я все знаю тебя и про Навку». Он был в шоке, откуда я все узнала.

Расписалась на пустом листе

- А кто из тренеров, как вы выразились, украл у вас деньги?

В профсоюзах я оказалась благодаря Тарасовой. За четыре месяца до Игр в Нагано Татьяна Анатольевна (она у нас с Женей была консультантом) подходит и говорит: «Оксана, тебе нужно срочно перейти из «Динамо» в профсоюзы, там президент - мой лучший друг. Это общество богатое, если ты выиграешь золотую медаль, у тебя будет все: и квартира, и машина, и дача. Я тебе гарантирую». И сует мне пустой лист: подписывай! Я не хотела, но Тарасова меня уломала. Она вообще умеет втереться в доверие. А чем все закончилось, вы теперь знаете. Что вписали в тот пустой лист, мне неизвестно. - А вы обсуждали эту историю с Тарасовой? - Конечно. Она начала меня обзывать и оскорблять. Даже запугивать. Я в испуге - звоню очень компетентным людям, и они мне дают такую информацию: эти премиальные были поделены между президентом профсоюзного общества и нашим консультантом! Поэтому Тарасова так меня и запугивала. - Простите, но Татьяна Анатольевна тогда заявляла, что это вы с ней не рассчитались. Прислали чек то ли на 800, то ли на 900 долларов, что она посчитала насмешкой. - Я говорю то, что было. Она многих знаменитых фигуристов сманивала. А потом твердила всему миру, что это она их вырастила. На мой взгляд, мы с Платовым стали чемпионами в Нагано на старом запасе, который нам дала Наталья Линичук. Вот ее я считаю своим тренером. И мы ей от призовых платили 30 процентов. А Тарасова для нас была не тренером. Просто консультантом. А работа консультанта стоит меньше, чем работа тренера.

- Вы можете назвать себя состоятельным человеком?

Кое-что заработала. Те деньги, которые у меня были, мне посоветовали вложить в ценные бумаги. Я ж ничего не соображала в бизнесе. Ну и вложила - в акции «Кока-колы», телефонной компании. Хотела себе купить дом. Уже подписала часть документов, и тут у меня такая мысль мелькнула: надо маме помочь. У нее умер муж, она впала в депрессию (мама в Германии уже жила, в крошечкой квартирке), и я тоже переживала, ночами не спала. Мама вырастила меня одна. В том, чего я добилась, конечно, есть и ее заслуги. Короче, я отменила покупку дома и перечислила маме большую сумму, чтобы она купила нормальное жилье. А я сейчас живу в Америке, в собственном доме на берегу океана. Правда, для покупки пришлось брать кредит…

Справка

* Оксана ГРИЩУК родилась 17 марта 1971 года в Одессе (Украина). * Рост 165 см, вес 54 кг. * Четырехратная чемпионка Европы и мира в танцах на льду (в паре с Евгением Платовым). * Дважды побеждала с Платовым на Олимпийских играх (1994, 1998)/ * После ухода из спорта пыталась сниматься в Голливуде, но актрисой так и не стала. * Живет в городке Лагуна-Бич (США).

Оксана Грищук (Паша Грищук)

Оксана (Паша) Владимировна Грищук. Родилась 17 марта 1972 года в Одессе. Советская, украинская и российская фигуристка, выступавшая в спортивных танцах на льду. Двукратная олимпийская чемпионка в паре с Евгением Платовым.

Какое-то время с 1997 года носила имя Паша - чтобы не было путаницы с другой фигуристкой, Оксаной Баюл. "Оно хорошо сочетается с английским словом passion - страсть. Кроме того, именно так звали мою бабушку", - поясняла она. Позже опять вернула себе имя Оксана.

Фигурным катанием заниматься начала в Одессе в возрасте 4-х лет у тренера Валентины Касьяновой.

В 1981 Оксана переехала в Москву. Сначала она тренировалась как одиночница у Елены Александровой, а с 1984 года - у Натальи Линичук и Геннадия Карпоносова.

С 1985 Грищук выступала в паре с Александром Чичковым. Выиграв юниорский чемпионат мира в 1988 году, пара вынуждена была расстаться летом 1989 года из-за травмы партнера. Оксану пригласили в группу , где поставили в пару с .

Уже в декабре 1989, всего через 3 месяца совместных тренировок, пара Грищук / Платов стала бронзовыми призёрами чемпионата СССР, а в 1991 году они выиграли первенство страны.

На Олимпийских играх 1992 Оксана и Евгений заняли 4-е место. В этом же году они завоевали бронзовые медали чемпионата Европы, а затем и мира.

Осенью 1992 года Оксана вернулась к своим прежним наставникам - Линичук и Карпоносову - вместе с партнером. Спустя год пара выиграла Олимпиаду 1994 в Лиллехаммере.

Из-за обострившейся травмы партнера пара пропустила сезон 1994/95, но вернулась на чемпионат мира, завоевав золото. В 1996 году у пары Грищук / Платов обострился конфликт с тренером Натальей Линичук, которая все внимание уделяла другим спортсменам своей группы.

Позже они начали сотрудничать с , вместе с которой готовились к Олимпийскому сезону.

Олимпиада в Нагано сделала Грищук и Платова рекордсменами - они первые в мире стали двукратными олимпийскими чемпионы в танцах на льду (несмотря на то, что Грищук незадолго сломала запястье). Летом 1998 года пара распалась.

"Я благодарна моим тренерам Наталье Дубовой, Наталье Линичук и Татьяне Тарасовой, а также Евгению Платову за адское терпение... Я очень признательна Жене Платову – моему многолетнему и беспредельно талантливому партнеру… Несмотря на мои истерики, на мои выпады в его адрес, сам он не сказал ни одного плохого слова обо мне", - говорила она.

Заслуженный мастер спорта России (1994 год).

Имеет ряд наград: Орден Почёта (22 апреля 1994 года) - за высокие спортивные достижения на XVII зимних Олимпийских играх 1994 года; Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (27 февраля 1998 года) - за выдающиеся достижения в спорте, мужество и героизм, проявленные на XVIII зимних Олимпийских играх 1998 года.

В 2001 года Оксана Грищук открыла собственную Академию фигурного катания в США, в которой занимается и менеджментом, и тренерской работой, а также пробует себя как постановщик и хореограф.

В 2006 году приняла участие в ТВ-шоу «Танцы на льду» на телеканале «Россия», где в паре с актером заняла первое место. Спустя год приняла участие в шоу «Танцы на льду "Бархатный сезон"» в паре с Петром Дрангой (3 место).

С «Танцами на льду» Оксана Грищук затем судилась из-за того, что ей отказывались оплатить по страховке операцию после съемок, возникшую из-за травмы на шоу.

Оксана Грищук и Петр Красилов - Танцы на льду

В 2010 году заявила о готовности выдвинуть свою кандидатуру на выборах президента Федерации фигурного катания России. В письме на имя Мутко Оксана написала, что обладает глубочайшими знаниями, дипломатическими навыками и знает, как исправить ситуацию в российском фигурном катании и поднять его на новый уровень. Но ей отказали.

Живет в Калифорнии, тренирует юных фигуристов.

Рост Оксаны Грищук: 164 сантиметра

Личная жизнь Оксаны Грищук:

Состояла в отношениях с инструктором по фитнесу по имени Джефф. В 2002 году родила от него дочь Скайлер-Грэйс.

Беременность сопровождалась проблемами из-за чего едва не потеряла ребенка. Отношения с отцом дочери не сложились.

Оксана Грищук рассказывала: "К сожалению, отец моей дочки Скайлер не общается с нами и ничем не помогает... я занималась в спортклубе, готовилась к очередным выступлениям. Там и познакомилась с Джеффом. Мы влюбились друг в друга, и примерно через полгода обнаружилось, что я ожидаю ребенка. Врач сказал, что беременность развивается в маточной трубе и мне, мол, срочно нужна операция. Сделал наркоз, разрезал в двух местах, но беременность в трубе не нашел! И тогда этот негодяй сделал мне аборт. Через 10 дней я снова пришла в его офис. Мне надавали сильнейших болеутоляющих и отправили на анализ крови. И представляете: он показал, что беременность все еще продолжается! К этому времени врач уехал отдыхать, а меня передал своему ассистенту. Тот делает мне УЗИ и видит: я все еще беременна, но сердце у ребеночка не бьется! «Знаешь, - говорит, - все равно аборт надо делать». Джефф в шоке звонит врачу. И тот, вместо того чтобы сказать - извини, я, дурак, разрезал твою женщину в двух местах и подверг такому риску, с сарказмом отвечает: «А может, это двойня была?» Я обзвонила всех друзей - срочно найдите мне другого врача! И мне посоветовали гениального доктора. Снова делаем УЗИ, и доктор показывает: «Видишь, на экране что-то трепещет, как бабочка? Это - сердцебиение твоего ребенка». Но тут Джефф заявляет: «Знаешь, мне страшно становиться отцом. Давай избавимся от всего этого...» Хотя у нас вначале были очень серьезные планы...

Я стала просить ответа у Бога. Ходила в церковь, молилась. В конце концов поняла, что нельзя убивать плод, который так борется за свою жизнь. И объяснила это Джеффу. Он вроде бы пошел на примирение. Присутствовал на родах, снимал их на видео. Какое-то время честно пытался мне помогать. Говорил иногда: «Ты целый день дома... Ну сходи за продуктами». Потом звонил через полчаса: «Скайлер плачет, возвращайся!». Малышка не хотела брать бутылочку, и я долго ее кормила грудью. Похудела так, будто и не рожала. А месяца через два Джефф стал ездить в Лас-Вегас, частенько не приходил ночевать... И мы ушли от него. С тех пор он дочку даже с днем рождения не поздравляет»".

В 2008 году Оксана Грищук оказалась в центре скандала в связи с обвинением мужчины в том, что он хотел ее отравить. Обвинение впоследствии было снято.

Проживает в гражданском браке с мужчиной, имени которого не называет.

Живет в Лагуна-Бич, Калифорния.

Достижения Оксаны (Паши) Грищук:

Олимпийская чемпионка: 1994 (Лиллехаммер) и 1998 (Нагано);
Чемпионка мира: 1994, 1995, 1996, 1997;
Чемпионка Европы: 1996, 1997, 1998;
Чемпионка СССР: 1991;
Чемпионка России: 1993, 1996.