В минувшие выходные в Москве прошёл митинг «В защиту столичного образования» - на Суворовскую площадь вышли полторы тысячи учителей и родителей школьников. Название акции кажется немного странным, ведь практически все уверены, что московские школы - лучшие в стране, а их выпускники гарантированно поступают в вузы. По просьбе The Village корреспондент «Коммерсанта» Александр Черных разобрался в проблемах московского образования и поговорил с теми, кого они затрагивают.
О проблемах с финансированием школ
Митинг организовали учителя школы «Интеллектуал»: они утверждают, что московские власти с 1 сентября резко сократили им финансирование и принуждают объединиться с соседней гимназией. История «Интеллектуала» хорошо иллюстрирует реформу столичного образования, которая идёт уже три года. Её начал ставленник мэра Сергея Собянина Исаак Калина, который возглавил городской департамент образования вместо «лужковской» Любови Кезиной. При «бабушке», как до сих пор её ласково называют в образовательном сообществе, система финансирования была довольно запутанной, но щедрой: лицеи, гимназии и другие «нестандартные» школы всегда могли рассчитывать на разнообразные доплаты и гранты из городского бюджета. Разброс был колоссальным: одни школы получали 63 тысячи рублей на ученика в год, а другие - целых 500 тысяч. Понятно, что далеко не все лицеи на самом деле соответствовали высокому статусу, но Любовь Кезина предпочитала закрывать на это глаза - ведь действительно выдающиеся учебные заведения получали при такой системе достойное финансирование. Кстати, «Интеллектуал» был создан именно департаментом образования, мечтавшем о собственном Хогвартсе - так и получилась небольшая школа-интернат для «ботаников», которой город заслуженно гордился.
Исаак Калина решил добиться полной прозрачности в распределении бюджетных средств по принципу «все дети равны». К этому времени родители из общеобразовательных школ начали откровенно роптать - они не понимали, почему их детям Москва выделяет так мало средств. И тогда департамент образования запустил так называемый пилотный проект - все школы, присоединившиеся к нему, получали одинаковую ставку (85 тысяч рублей в год на ученика младших классов, 107 тысяч - средних и 123 тысячи - старших классов). Для общеобразовательных школ это означало повышение финансирования, а вот «одарённые» теряли многое - поэтому до последнего отказывались присоединяться к «пилоту». Чиновники, надо признать, ждали три года и периодически призывали школы определяться (а чаще откровенно давили на них). Но итоговое решение вызывает недоумение - с 1 сентября 2014 года пилотный проект стал обязательным, а все школы, которые в нём не участвуют, стали получать от города норматив 2010 года - 63 тысячи рублей на человека. До этого «Интеллектуалу» выделяли 280 тысяч рублей на ученика - таким образом, за один день финансирование школы сократилось в четыре с половиной раза.
Всеволод Луховицкий
учитель русского языка и права в школе «Интеллектуал»
Я не понимаю, почему нам платят вдвое меньше, чем школам из пилотного проекта. Это означает, что привычного для нашей школы уровня образования больше не будет. Наши дети особенные, они любят учиться, после уроков идут на кружки, дополнительные занятия - и так до поздней ночи, для этого у нас система интерната. Теперь мы не можем всё это оплачивать, государство принуждает школу брать деньги у родителей - это, на мой взгляд, просто аморально. К тому же у нас 30 % детей из неполных или малоимущих семей, они не потянут такую плату.
Пока что учителя решили часть времени работать бесплатно. Коллектив «Интеллектуала» начал краудфандинговую программу - на неофициальном сайте школы опубликовали номер счёта с призывом помочь. Школьники написали открытое письмо о проблеме президенту и премьеру. Об «Интеллектуале» начали писать СМИ, и тогда на телеканале «Россия 1» в программе «Вести-Москва» вышел сюжет о школе, сделанный в лучших традициях «Анатомии протеста». Из подробного рассказа школьников о своей круглосуточной учёбе на экран попала лишь пара фраз о поездке класса в Нидерланды (о том, что экскурсию оплачивали родители, «Вести» умолчали). «Городу элитарная школа влетала в копеечку», - резюмировала корреспондент, не упоминая, что теперь «Интеллектуал» получает в два раза меньше остальных школ. Сюжет заканчивался недвусмысленным посланием: «Директорам школ придётся стать эффективными менеджерами, разумно планирующими свой бюджет, или оставить свои должности». 11 октября «Интеллектуал» организовал митинг, на который вышли 1 500 человек. Сейчас коллектив школы ждёт ответа на свою петицию.
«Интеллектуал» был создан именно департаментом образования, мечтавшем о собственном Хогвартсе - так и получилась небольшая школа-интернат
для «ботаников»
, которой город заслуженно гордился
Замглавы департамента образования Москвы Александр Гаврилов в эфире «Эха Москвы»: «Что мешало вашей школе вступить в пилотный проект в 11-м году, в 12-м, в 13-м? И давайте не будем кривить душой и проговорим, что, помимо 63 тысяч рублей на каждого ребёнка, школа „Интеллектуал“ получила грант в 10 миллионов рублей. И если их разделить на небольшой контингент вашей школы, это уже получится близко к 110 тысячам на ребёнка сумма. Дополнительно есть возможность получения грантов учителями. Кроме этого, школа могла и может заявиться на дополнительное финансирование на выполнение особых программ, что школа не сделала».
Алексей Сгибнев
учитель математики в «Интеллектуале»
Логика чиновников кажется мне очень странной. Да, «Интеллектуал» получил грант, как каждая школа из топ-20 в московском рейтинге. Но грант - это премия, которую «Интеллектуал» лично заслужил, а не компенсация за то, что нам теперь платят 63 тысячи. Представьте, что сосед получает 123 тысячи, а вы за ту же работу 63. Вы приходите к начальнику с вопросом, а он: «Ну ничего, если будешь очень стараться и получишь премию - будет 97 тысяч». При этом сосед может получить такую же премию на тех же основаниях, но сверх своих 123 тысяч. Это несправедливо. К тому же грант можно потратить лишь на определённые разделы бюджета. То же самое и с грантами учителей - это их достижения и их личные деньги. Давайте тогда вносить в школьный бюджет подработки на стороне.
«Интеллектуал» подал заявку на выполнение госпрограмм ещё в августе 2014 года, но большинству школ до сих пор неизвестно, какие суммы из их заявок одобрены и когда будут выданы. Работы уже надо вести, а денег на них ещё нет. А может, и не будет. В таких условиях планировать работу школы невозможно.
Об объединении московских школ
Одновременно с реформой финансирования департамент образования запустил другой процесс - объединения школ и детских садов в огромные образовательные комплексы. Первые такие учебные центры появились ещё в девяностые годы и оказались очень успешными - например, школа «Царицыно» Ефима Рачевского. Чиновники указывали, что в большой школе с несколькими корпусами легче создать отдельные образовательные направления. Тогда ученик сможет выбирать не только между математическим и гуманитарным классами, а ещё и химическим, лингвистическим, экономическим - да каким угодно, хоть спортивным. Если присоединить детский сад, то малыши будут готовиться к конкретной школе уже в самом раннем возрасте. И, разумеется, большая школа получит из бюджета больше денег - ведь средства выделяются на каждого отдельного ученика. Чем больше школьников, тем больше бесплатных кружков, секций и экскурсий.
Открыто это не проговаривалось, но, объединяя школы, чиновники надеялись существенно сэкономить. Вместо пяти директоров зарплату нужно будет платить только одному; медсестёр, логопедов и прочих психологов тоже можно сократить. Да и учителя смогут взять больше классов, а значит, их зарплата приближается к средней городской (за этот показатель мэрия отчитывается напрямую президенту, причём Москва - один из немногих субъектов РФ, где с ним возникают проблемы). В общем, одни плюсы.
Но с выполнением этой прекрасной программы возникли серьёзные проблемы, причём по вине департамента образования. «Царицыно» и другие учебные центры оказались такими успешными, потому что процесс объединения был долгим и продуманным. А чиновники решили слить все школы в самые короткие сроки, не разбираясь в их особенностях, не оценивая сильные и слабые стороны - лишь бы рядом находились.
По закону объединение должно быть добровольным процессом, более того - проводиться только по инициативе родителей и администрации обеих школ. Но в этом вопросе до сих пор есть правовая неясность: сначала городские власти утверждали, что родительский совет может наложить право вето на слияние, потом - что их мнение лишь учитывается. Закон допускает обе трактовки.
И город захлестнула волна слияний и превращений: за последние несколько лет из четырёх тысяч образовательных учреждений получилось чуть больше тысячи центров. Мнение родителей «учитывалось», но на деле они повлиять ни на что не могли - подпись ставят директора, а они чаще всего молчали, ведь по Трудовому кодексу их могут уволить без объяснения причин в любую секунду. С теми, кто поначалу отказывался объединяться, чаще всего так и поступали. За несколько дней до митинга объединили и «Интеллектуал» с соседней гимназией - сейчас директор школы говорит, что этот шаг позволит получить необходимое финансирование. Учителя «Интеллектуала» разводят руками - они не понимают, как учить обычных детей по их крайне сложной программе.
В итоге город получил совсем уж удивительные центры, которые начитанные школьники на форумах сравнивают со средневековыми химерами, составленными из частей самых разных зверей. Например, образовательный холдинг № 2077, в состав которого вошли три обычных школы, спецшкола для умственно отсталых и школа для детей с девиантным поведением. Впрочем, чиновники в этом ничего страшного не видят, а Исаак Калина и вовсе привёл «МК» кулинарный пример: «Какой огурец в хороший рассол ни попадет - маленький, большой, свежий, малосольный, - происходит усреднение, все становятся одинаково хорошими солёными огурцами. Поэтому не страшно даже слияние обычных школ с девиантными: если подростков с асоциальным поведением помещать в хорошую социальную среду (прежде всего школьную), то они тоже станут достойными учениками».
А чиновники решили слить
все школы
в самые короткие сроки,
не разбираясь в их особенностях,
не оценивая сильные и слабые стороны
- лишь бы рядом находились
Сейчас центр № 2077 присоединяет к себе школу № 1189, где преподают, в частности, сотрудники Курчатовского института. Туда приезжают учиться дети со всей Москвы и области, некоторые семьи даже переехали поближе именно из-за школы. Учителя, родители и управляющий совет направили официальный протест, который чиновники проигнорировали. «У наших школ совершенно разная нагрузка, атмосфера, подходы к ученикам, - говорят родители. - Наша школа объективно сильнее, но директора, который добился такого результата, убрали - вместо него пришёл человек, который просто не умеет общаться с людьми».
Андрей Капитанов
родитель ученика школы № 1189
Образование в нашей школе несколько отличается от того, которое ребёнок получает в обычной. Во-первых, приём в школу осуществляется по результатам Курчатовской олимпиады школьников. Поступающие - это обычные дети, просто они сами или с помощью родителей пришли к пониманию, что нужно серьёзно учиться, и готовы трудиться.
Во-вторых, наши учителя дают гораздо больше стандартной школьной программы, причём делают это так, что ребятам интересно. В старшей школе есть уже профильные классы, это фактически предуниверсарий - часть уроков ведут ученые из НИИ им. Курчатова, дети поступают на бюджетные места в лучшие вузы. В-третьих, за 20 с лишним лет в школе сложилась особая атмосфера. Это школа единомышленников и союзников: администрация, учителя, родители и ученики тесно общаются, уважают друг друга.
На мой взгляд, всё это и даёт прекрасные результаты: дети мотивированы к учебе, их стремления поддерживаются учителями и общей атмосферой. В этой школе модно учиться, отсюда и высокие места в рейтингах, победы в олимпиадах, хорошие результаты ГИА и ЕГЭ и так далее.
И этот слаженный живой организм пытаются уничтожить реорганизацией. Не имея для этого каких-либо весомых причин, в нарушение закона об образовании, неожиданно, без согласования с педагогами, родителями, в начале учебного года, фактически срывая учебный процесс, происходит присоединение сильной школы к средней. Директора вынудили уволиться, уходят учителя, дети и родители в растерянности и непонимании, как такое вообще возможно?
В школах для инвалидов
или девиантных детей
тоже недовольны
слияниями
Сейчас родители бьют в набат. Прошли митинг и пикет, мы пишем жалобы во все возможные инстанции, вплоть до премьер-министра и президента РФ. Но наши письма спускаются обратно, в Департамент образования города Москвы. Разве может чиновник, совершающий противоправные действия, сам разбираться в наших жалобах на его работу? Присоединение не несёт нашим детям никаких плюсов, а вот минусы всем очевидны - резкое снижение уровня
образования и уничтожение всего доброго и хорошего, что создавалось годами.
Есть наблюдение, что как только социальная система при своём воспроизводстве перестаёт выдвигать лучших представителей из основных слоёв наверх, а наоборот, верхние слои начинают сами подбирать себе замену, то такая система деградирует за несколько циклов. К сожалению, такая тенденция начинает прослеживаться в нашей системе образования.
В школах для инвалидов или девиантных детей тоже недовольны слияниями. Чиновники утверждают, что внедряют таким образом принятый на Западе инклюзивный подход, когда «особенные» дети учатся вместе с обычными, помогая друг другу. На деле всем становится только хуже: в объединённых центрах нет ни инфраструктуры, ни дополнительных ставок для специалистов по работе с инвалидами. «Инклюзивное образование - это хорошая штука, но в Москве этот лозунг исполняют буквально и грубо. И то, что могло быть полезным для развития детей, делается топором, рубится с плеч, - говорит правозащитница и экономист Ирина Ясина. - Я, всю жизнь выступая за инклюзивное образование, в ужасе от того, что получается, - берётся хороший лозунг и делается всё наоборот. Детей с особенностями просто толкают учиться в обычные школы. Цинизм и наплевательство, на примере этой реформы, к сожалению, характерен для всей нашей жизни».
Елена Лега
учитель географии и председатель профкома школы для детей с девиантным поведением № 1
У нас школа для особенных детей, с СДВГ, с проблемами в поведении, другими сложностями. К нам их направляет специальная медико-педагогическая комиссия, когда обыкновенная школа не может справиться с ребёнком. Здесь у нас созданы все условия для социализации таких детей, помощи им. В классе не больше десяти человек, чтобы учитель мог уделить внимание всем. К каждому классу приставлен воспитатель, который присутствует на всех уроках, на переменах, помогает после школы. Он имеет очень тесную связь с детьми, помогает им корректировать поведение. В итоге дети лучше учатся, меньше прогуливают, не попадают в криминальные истории, сдают экзамены.
Раньше такая школа была в каждом округе, теперь осталась только наша - остальных присоединили к кому-то. Говорили про инклюзию, а на самом деле раскидали по обычным классам. В итоге дети с более-менее приличным поведением пытаются учиться, хотя им очень сложно. И окружающим от них очень сложно - родители обычных детей постоянно жалуются на какие-то конфликты, даже драки. Понимаете, у таких детей проблемы, они очень вспыльчивые, не понимают шуток. Могут просто посреди урока стулом кого-то ударить. Даже похвалить их может быть опасно - учитель скажет, что он молодец, погладит по плечу, а тот вскинется: «Что вы до меня докапываетесь?» В нашей школе им помогает наставник, психолог, учителя умеют с ними общаться - а в обычных ничего этого нет.
А те, у кого совсем серьёзные проблемы, после слияния просто пропали. Может, прогуливают, может, пополнили ряды криминала. Кому от этого стало лучше?
Сейчас на нас давят экономически. Приказа о закрытии пока нет, но финансирование резко сократили, сняли все коэффициенты, которые город раньше платил нашей школе за работу с проблемными детьми. У нас мало учеников - и теперь мы получаем мало денег, 580 тысяч в месяц на коммунальные услуги и на зарплату 37 сотрудникам. Устно нам говорят, что комиссия больше не будет присылать к нам девиантных детей, они все останутся в обычных школах.
Получается парадоксальная ситуация - департамент образования начал вроде бы правильную реформу, но её исполнение зачастую приводит к обратным результатам. Понятно, что и школы за три года могли бы серьёзнее отнестись к вопросу - но раз реформа непонятна большинству её объектов, это проблема всё-таки тех, кто её начал. Ничто не мешало чиновникам подойти к объединению школ более ответственно - спокойно разобрать каждый отдельный случай и решить, где оно действительно нужно, а где принесёт лишь вред. Можно было бы сохранить нескольким действительно выдающимся школам повышенное финансирование, дать им возможность заработать деньги самостоятельно - Москва от этого вряд ли обеднела бы. А уж отбирать финансирование и привычные условия у «проблемных» детей и инвалидов - позор в любом случае, которому не могут служить оправданием никакие соображения экономии.
В итоге, действуя привычным для себя способом, московские чиновники вполне ожидаемо получили митинги и пикеты, которые, кстати, будут продолжиться. О более серьёзных последствиях реформы столичного образования мы узнаем через несколько лет.
В подготовке материала принимали участие студентки Академии «КоммерсантЪ» Дарья Бурлакова и Наталья Майборода
Фотографии:
Недобор первоклассников во многом и заставил задуматься об объединении школ. Фото Агентство «Москва»
Объединением школ не достигнут тот эффект, на который рассчитывали авторы проекта, считают аналитики Высшей школы экономики (НИУ). От проведенных мероприятий выиграли сильные ученики, проблемы слабой школы стали еще заметней, констатируют они.
Напомним, что процесс объединения школ начался с Москвы. Вызван он был, как объясняли его организаторы, прежде всего проблемами демографического порядка. Недобор первоклассников в отдельные школы стал ощутим настолько, что появилось желание пересмотреть школьную политику. А заодно и решить прочие накопившиеся проблемы, как то: равнодоступность качественного образования для всех категорий школьников, более справедливое распределение финансов между школами, улучшение материальной базы учреждений, оптимизация управленческого аппарата, более рациональное использование школьного имущества близко расположенных школ и т.д.
Когда процесс пошел, обнаружились важные нюансы. Например, что делать с коррекционными классами? А как обойтись без отбора в лицейские классы, когда не все желающие такое обучение потянут? Вдруг обнаружилось, что директор, оставшийся в объединенной школе, зачастую оставляет в ней работать не лучших коллег, а своих.
Опыт Москвы, как это принято, порой механически переносится в регионы. Так случилось и на этот раз. Помнится, когда журналисты приезжали в регионы, часто приходилось слышать от тамошних учителей, что, дескать, Москва еще понятно, но нам-то всем это зачем? Рассказывали абсурдные истории, как ученики бегают на уроки из одной школы в другую через несколько кварталов.
В общем, проблемы наслаивались. Педагоги и родители писали письма в вышестоящие инстанции - вплоть до президента страны. Страсти чуть улеглись по прошествии времени, но скандалы нет-нет да и вспыхивают там, где еще буксует процесс «оптимизации».
Сотрудники Высшей школы экономики – Наталья Дербишир и Надежда Бысик, аналитики Центра социально-экономического развития школы Института образования НИУ ВШЭ, Марина Пинская, ведущий научный сотрудник этого же центра – провели анализ мониторинга школ, в котором рассматривались темы: доступность образования, качество обучения (в баллах ЕГЭ), успеваемость детей, кружки в школе, настроения учителей, их профессиональный рост, готовность школы к диалогу с родителями.
Оказалось, что набор в 10-е классы увеличился, но незначительно. Например, доля учеников в профильных классах возросла с 81% от общего числа школьников в 2013 году до 83% в 2015 году. При этом жесткий отбор в лицейские классы сохранился. И сильные ученики слабых школ оказались слабее своих соперников из сильных школ. При этом лучших учителей из слабых школ забрали. Одним словом: сильные стали сильнее, слабые – вовсе не у дел.
Что касается качества обучения, то результаты есть, но опять же незначительные. Согласно официальной статистике ЕГЭ, которую приводят в своей работе эксперты НИУ ВШЭ, доля учеников, получивших на экзамене низкие баллы (менее 30), снизилась с 8,4% в 2013 году до 5,3% в 2015 году. А доля двоечников уменьшилась с 3,7 до 1,9%. Средний балл ЕГЭ по русскому языку и математике в московских школах почти стабилен. По русскому языку он увеличился с 70 до 71 балла, по математике – уменьшился с 57 до 55 баллов. Но этот факт, кстати, может быть и не связан напрямую с подготовкой школьников. В некоторой степени он зависит и от уровня сложности КИМов (контрольно-измерительных материалов).
Еще один вывод анализа мониторинга – достижения учеников в разных подразделениях (и классах) по-прежнему сильно различаются. Показательны данные Московского центра качества образования за 2014/15 учебный год. В одном образовательном комплексе разброс оценок может быть очень даже велик. В пределах одной школы соотношения между классами в достижении положительных оценок (все, кроме двойки) по математике может быть 44% (у класса-аутсайдера) против 78% у класса-лидера. По необязательным предметам этот разрыв может быть еще больше. Например, по химии – в одном классе на «хорошо» и «отлично» сдают предмет 83% учеников, а в другом – лишь 28%.
То есть формальное объединение есть, но общего «переживания» не получилось, все живут по отдельности, культуры общих ценностей не возникло. На фоне успешных учеников из параллельных классов аутсайдеры еще более чувствуют свою неуспешность.
А вот с педагогами наоборот. Их психологическое самочувствие хуже не стало. Те из учителей, которые оказались в «укрупненной» школе, оценивают свою школу выше, чем их коллеги из необъединенных заведений.
В укрупненных школах учителя стали реже заниматься репетиторством и другими дополнительными работами. Но это не всегда означает, что у них и без этого вида деятельности высокие доходы. Например, это может быть связано с дополнительной бумажной отчетностью, которая навалилась на учителей укрупненных школ. По крайней мере об увеличении «бумажной» нагрузки говорит большинство опрошенных педагогов. Настроение учителей эксперты передали такой прямой речью анкетируемого: «Мы стали как фабрика, все для рейтинга, а ученика потеряли, до ребенка вообще уже нет дела».
Директора укрупненных школ отмечают профессиональный рост педагогов, сообщают аналитики ВШЭ. В комплексе много возможностей для проявления лидерских качеств, но при этом профессиональный рост учителя остается безвозмездным.
Еще одна любопытная деталь: укрупнение школ способствует усилению управленческой вертикали. Директор школьного комплекса, как и другого крупного комбината, становится все менее досягаем для коллектива. К тесному душевному контакту его бесконечная занятость хозяйственными делами совсем не располагает. В общем, эффект, который рассчитывали получить объединением школ, пока не достигнут.
В Москве (а возможно по всей стране, я точно не знаю), проходит самый странный из возможных экспериментов. Называется это объединение школ и детских садов в нечто единое. Вроде как это называют теперь образовательными центрами. Надо сказать, что не просто школу объединяют с детским садом, но и школы лепят друг к другу тоже, т.е. были две школы, а теперь их называют одной школой.
Логику детского сада, который присоединяют к школе я понять еще могу - вот выдают малышей, у которых теперь одна дорога - только в ближайшую школу. А рядом еще поставить фабрику, военкомат и дом престарелых, чтобы круг жизни был сразу очерчен.
Но я вообще не понимаю логику присоединения одной школы к другой. Вот есть же физически два разных здания. Физически есть два разных директора. Есть дети, которым ближе идти в одну школу или во вторую. Есть дети, кому по атмосфере нравится одна школа или вторая.
А потом кто-то сверху решает - нет, не хотим, чтоб у вас даже такой выбор был. Теперь два этих здания мы будем называть одной школой, у них будет один директор и одна атмосфера. выбора у вас, жители, будет теперь в два раза меньше. Ах нет, в четыре раза меньше, ведь атмосферу школы мы перенесем еще на два детсада, прикрепленных к школам.
Некоторое время ко мне обратились с довольно простой и наверное по меркам глобальных событий в стране обычной историей. Есть в Москве учитель. Ее зовут Солдатова Елена Зиновьевна. Учитель начальных классов высшей категории, 14 разряд ЕТС, грамоты от управления, грамота министерства, награждена медалью, ветеран труда, общий пед стаж 38 лет, стаж в школе 20 лет. Что важно - у ее детей отличные показатели по учебе.
И наверное и до сих пор бы Елена Зиновьевна учила московских детишек, если бы ее школа не влипла в объединение. Школу 711 (в которой она работала) присоединили к школе 1726. А теперь на секунду отвлечемся от этой ситуации и попробуем представить чисто по человечески такое вот объединение.
Вы директор школы, к которой присоединили другую. У вас есть коллектив ваш, который вы знаете давно и с которым сработались. И есть коллектив, который вам достался от второй школы. Если вдруг дойдет дело до увольнений, сокращений - кого вы будете сокращать в первую очередь?
Думаю, вы уже поняли, о чем эта история. Елена Зиновьевна внезапно узнает, что у нее больше нет класса, его "не набрали". Да и вторая учительница начальных классов из этой же школы получает класс видимо лишь потому, что учительница из школы, к которой их присоединили, уходит в декрет.
Солдатовой предлагают группу продленного дня, а чуть позже - бумагу о сокращении.
Был и еще ряд неприятных моментов в этой истории, но я не хочу о них писать, т.к. я думаю и так понятно, насколько напряженно и каким образом могут обставлять подобные решения. Важный факт - наша героиня не из робких. Всегда умела постоять за себя и даже вышла в свое время принципиально из формальной профсоюзной организации своей школы. В независимый профсоюз учителей пока, к сожалению, не вступила - ищет контакты, ей нужна сейчас помощь.
Вся история с не набранными классами возможна лишь в ситуации, когда директор не работает над тем, чтобы их набрать. Будь школа автономна - конечно бы классы были набраны. Но гиганту, который получился - зачем так уж сильно напрягаться?
Что ясно мне?
1. Что учитель в Москве вообще не защищен. У него могут быть лучшие показатели, о нем могут быть лучшие отзывы учителей и родителей, но его могут уволить просто так и защитить учителя сегодня некому. В школах должны появиться независимые профсоюзы.
2. Что искусственное "объединение" и укрупнение школ и детсадов, школ и школ лишает их самостоятельности, собственного лица, индивидуальности. В таких объединениях яркие личности оказываются за бортом, а лояльные и серые получают зеленый свет.
3. В результате дети теряют лучших директоров школ, лучших учителей, и вероятность найти хорошую школу резко снижается.
Солдатова Елена Зиновьевна пытается оспорить решение о сокращении. Обратилась в прокуратуру, в трудовую инспекцию, она ищет контакты независимых учительских профсоюзов. Может быть кто-то из общественных деятелей, из СМИ сможет ей помочь - будет здорово. Контакты готов предоставить. Надо помочь хорошему учителю.
Объединение детских садов и школ – тема актуальная, но не новая. Еще в начале 90-х годов в столице проводился эксперимент по созданию образовательных комплексов, однако эксперимент с треском провалился. Неудачу можно объяснить юридической несостоятельностью системы на тот момент: образовательные комплексы никак не оформлялись и доходило до того, что учителям не засчитывали стаж работы в таких объединенных учреждениях. Объединение детских садов и школ, помимо этого, проходило под эгидой преемственности образования, однако на деле ничего не менялось и слова про преемственность остались лишь на бумаге.
Сейчас чиновники вернулись к мысли возродить эксперимент. Надо сказать, что за границей подобные интегрированные центры давно и успешно функционируют. Поэтому если мы говорим о США, Европе, то там ребенок начинает с 4 лет ходить в школу – не в классическую школу в нашем понимании, а дошкольное отделение образовательного центра.
Педагоги и родители относятся ко «второму дыханию» с осторожностью, а некоторые и вовсе с предубеждением. С чем связаны их опасения и почему не все учреждения с радостью поддерживают мысль о сплочении?
Объединение детских садов и школ: что по факту
Образовательный комплекс включает в себя несколько детских садов и школ, объединенных юридически. Во главе комплекса стоит директор школы. Заведующие детских садов становятся руководителями подразделений. Вполне естественно, что дублирующиеся должности (например, бухгалтер или методист) сокращаются.
Среди целей объединений также указывается «возможность большему количеству детей получить гораздо более качественное образование». Ситуация до эксперимента складывалась таким образом, что в каждом районе соседствовали престижные школы и сады, в которые, конечно, стремились все попасть, и менее популярные учреждения, которые из-за недобора оставались полупустыми. Чиновники посредством объединения сильных учреждений со слабыми надеются «подтянуть» последних и сделать все детские сады и школы в районах привлекательными для горожан.
Однако по факту, престижные школы объединяются с другими престижными школами и детскими садами. Ни одно, будем называть «элитарное» учебное заведение не пойдет на то, чтобы объединиться с учреждением, которое у населения не котируется. Поэтому одна из заявленных целей объединения не реализуется.
При этом те образовательные учреждения (как правило, их можно отнести к популярным среди населения), которые выступают против слияния, рискуют на деле остаться не у дел: все «сильные» школы и детские сады будут уже реорганизованы в образовательные комплексы, для которых новое подразделение — обуза.
Объединение детских садов и школ: плюсы
Один из существенных и самых главных плюсов объединения — экономия средств . В столице, как мы знаем, введено подушевое финансирование, то есть деньги выделяются не на все учреждение, а на одного учащегося или воспитанника. Чем больше детей входит в состав образовательного комплекса, тем он «богаче». В свете сокращения штата сотрудников, появляются свободные средства, которые можно потратить на улучшение оснащения, закупку методического материала, бонусные выплаты педагогам.
Небольшие образовательные учреждения, в которых занималось немного человек, не могли позволить себе квалифицированных специалистов : логопеда, инструктора по плаванию. В образовательном комплексе это становится возможным.
Кроме этого, усиливается преемственность дошкольного и начального школьного образований . Делается упор на знакомство ребенка со школой еще до того, как он пойдет в первый класс. Ребенок успевает адаптироваться к школьным стенам до официального поступления в школу.
Что немаловажно, ресурсы, имеющиеся в распоряжении одного учреждении комплекса, становятся доступны и остальным подразделениям : библиотека, бассейн, тренажерный зал, сенсорная комната и так далее.
Объединение детских садов и школ перспективно в плане выстраивания диалога в профессиональной сфере . Педагоги обмениваются опытом, выбирают наиболее оптимальную систему взаимоотношений, выплаты зарплат, например.
Для родителей образовательный комплекс — это большое преимущество, так как им не придется бороться за «место под солнцем» для своих детей. Дети, посещающие детский сад в составе образовательного комплекса, автоматически попадают в школу из этого же комплекса. Могут они, конечно, пойти и в другую школу, если там будут места.
Объединение детских садов и школ: минусы
Один из главных минусов – сокращение кадров . Многие педагоги теряют свои рабочие места, а найти новые становится не так-то просто.
При этом, нагрузка на оставшихся в штате сотрудников увеличивается . Не все директора готовы к расширенным полномочиям. Как известно, управлять большой страной (в данном случае, образовательным комплексом) намного сложнее, чем маленьким государством (школой).
У руководителей детских садов другие опасения: с их точки зрения, эксперимент следовало бы проводить в другом русле. Вместо того, чтобы объединять две разные ступени образования, было бы логично укрупнять дошкольные учреждения одного порядка . Кроме этого, благотворительные средства, которые раньше поступали на счет дошкольного учреждения и могли тратиться свободно на усмотрение заведующей детского сада и управляющего совета, теперь будут проходить под контролем директора школы, что существенно ограничит свободу действия с финансами.
Многие считают, что интеграция, носящая экспериментальный характер и не доработанная до конца, приведет к диктату школы над детским садом . Фактически это выразится в том, что школа будет стараться включить в детсадовскую программу как больше материала для подготовки к первому классу. Вместо приоритетного игрового направления в дошкольной программе, прописанного, кстати, в новых ФГОСах, упор будет сделан именно на подготовку ребенка к первому классу — то есть обучению.
Чем закончится эксперимент, пока не понятно, как и не совсем ясна для всех участников процесса: педагогов, руководителей и родителей четкая схема работы образовательного комплекса. Тем не менее, эксперимент продолжает набирать обороты, а Департамент образования пополняться заявками на объединение детских садов и школ.
Мнения:
Мария Яснова:
— Чушь. Детский сад — это детский сад, школа — это школа. Два разных учреждения. В школе учатся, в садике расслабляются перед школой. Какой смысл объединять их?
Вероника 65:
— Такое ощущение, что мы все это уже проходили. У меня дочка уже взрослая. В начале девяностых так было: детский сад прикреплен к школе, в саду работала подготовительная группа, в которой преподавали учителя из школы.
Анна Александровна:
— А мне кажется, что это отличная идея, очень гуманная для ребенка. За несколько лет пребывания в саду ребенок привыкнет к детям и пойдет в школу с теми же детьми, будет испытывать меньший стресс. При этом, программа в детском саду и школе будет, скорее всего, одна. Например, сейчас во многих школах занимаются по «Школе 2100». Детям она очень сложно дается. Если с нее начинать еще в саду, то все пойдет как по маслу.
Женя Алакина:
— Я живу на севере Москвы. У нас тоже вовсю идет объединение школ и садов. Правда, что это такое и для чего делается — никто не понимает. Учителя, вроде, не против — им обещают прибавку в зарплате, а садики, напротив, не горят желанием.
М.В. Моисеева, директор ГБОУ «Гимназия № 1540», г. Москва
Мне как директору понятны экономические преимущества объединения школ . Действительно, содержать полупустое здание при небольшом контингенте обучающихся нецелесообразно, а обеспечивать достойные условия для работы и учебы при действующем «подушевом» принципе финансирования, когда деньги идут за учеником, практически невозможно. Кроме того, в маленькой школе при переходе на новую систему оплаты труда неизбежно возникают проблемы с поиском средств для материального стимулирования работников, а без этого невозможно создать квалифицированный педагогический коллектив.
В Москве реструктуризация сети образовательных учреждений необходима еще и потому, что здесь за последние годы очень сильно изменилась география проживания населения: где-то жилые кварталы превратились в деловые центры с офисами, бутиками и ресторанами, а где-то, наоборот, возникли новые спальные районы, в которых проживает большое количество детей. Так что объединение школ — это дань времени, а не результат злой воли чиновников.
Конечно, у этого процесса есть свои минусы: стресс для педагогов и обучающихся, вынужденных менять место работы и учебы, разрушение сложившихся традиций… Хорошо, если объединяются близкие по духу школы, где образовательный и воспитательный процессы построены на сходном фундаменте, где педагогический коллектив и родители придерживаются одной и той же философии. Однако так бывает не всегда. Поэтому объединять школы нужно осторожно, стараясь сохранить то лучшее, что было в каждой из них.
В любом случае, если школа не набирает детей, ей нужно меняться: либо уходить в самостоятельное плавание, «бить лапками», учиться выживать в новых экономических условиях и становиться конкурентоспособной, либо признать нежизнеспособность своей концепции развития и соединиться со школой, наиболее близкой по стилю и духу, но работающей более эффективно.
Таким образом, объединение школ неизбежно, но нужно делать все возможное, чтобы это не происходило по принципу классических рейдерских захватов, а базировалось на понимании выгод и преимуществ обеих сторон процесса, если такие преимущества очевидны.
С.С. Новикова, директор МОУ «Ниноровская ООШ», д. Нинорово Угличского р-на Ярославской обл.
Наша школа — сельская , малокомплектная и малочисленная. В настоящее время в ней обучается 48 детей. В то же время это самая крупная по количеству обучающихся сельская основная общеобразовательная школа в Угличском районе, и нам есть с чем сравнивать. В условиях подушевого финансирования маленьким школам очень трудно выживать. Многие из них еле сводят концы с концами. Объединение — это, может быть, один из путей их сохранения, поскольку в новой школе дети будут учиться, а педагоги будут работать в хороших условиях.
В нашем районе реструктуризация сети образовательных учреждений началась с объединения школ и детских садов. Таким образом удалось сохранить места для дошкольников, поскольку региональный бюджет распространялся на воспитанников дошкольной группы, являющейся структурным подразделением школы, а юридически самостоятельные дошкольные учреждения финансировались только из муниципального бюджета.
Что касается минусов объединения, то это транспортные проблемы, поскольку школы находятся одна от другой на значительном расстоянии, и юридические, «бумажные» дела, на которые уходит много времени и сил.»
А.А. Седельников, зав. лабораторией государственно-общественного управления Красноярского краевого ИПКиППРО
В отдельных конкретных случаях, наверное, может быть польза от объединения двух школ, но делать это нужно аккуратно, вдумчиво и не спеша. Я против кампанейщины во всем, в том числе и в показушном массовом объединении ради объединения, без понятного прогнозируемого результата, с большим количеством неисследованных рисков. Кроме того, я против создания видимости масштабных реформ, которые нужны только для демонстрации фиктивных преобразований и якобы модернизаций лично тем, кто их организует и проводит.»
М.Н. Бородина, директор ГБОУ «СОШ № 849», г. Москва
Я и мои коллеги считаем, что объединение школ может принести педагогам
, ученикам и их родителям массу проблем, поскольку повлечет за собой нарушение целостности образовательно-воспитательного процесс
а, а также отрицательно повлияет на результаты сдачи выпускных экзаменов
в 9-х и 11-х классах. Кроме того, в новой школе придется заново формировать коллектив, создавать психологический микроклимат и традиции. На это могут уйти годы, а тем временем детей школьного возраста станет больше, и им негде будет учиться.
Мы понимаем экономическую целесообразность реструктуризации, но призываем чиновников отнестись к этому процессу со всей ответственностью для того, чтобы не сделать хуже.
Г.А. Ахметова, директор МОУ «СОШ № 6», г. Челябинск
Я против объединения школ, если они полноценны по комплектованию и образовательный процесс в них организован на должном уровне. Если же этого нет, то школы надо объединять по принципу «слабая» плюс «сильная». В большом городе нецелесообразно содержать школу численностью меньше 500 человек. Заработная плата учителей будет низкой, и, следовательно, работа непродуктивной.»
А.И. Вавилов, ст. науч. сотр. Института развития образования ФГОУ ВПО «НИУ ГУ — Высшая школа экономики», г. Москва
Объединение школ — это дальновидная политическая акция, которая в конечном счете благотворно скажется на качестве общего образования. Ее правовым механизмом является «присоединение» недостаточно успешных школ к более успешным. Согласно закону все имеющиеся у присоединяемой школы обязательства перед работниками, обучающимися и их родителями в полном объеме «переносятся» на новую школу, поэтому бояться, что чьи-либо права будут нарушены, не стоит.
Для обучающихся, и это главное, объединение школ даст только плюсы: они будут учиться в хороших классах с современным оборудованием и смогут посещать различные кружки и секции, работу которых будет оплачивать государство. И не факт, что им придется переходить в другое здание. В крупных городах здания школ не освобождаются, на них просто меняется вывеска.
Для педагогов последствия объединения школ не столь однозначны. С одной стороны, в крупном коллективе они смогут получать помощь от опытных учителей, методистов, а также пользоваться лучшим учебным оборудованием. С другой стороны, у них могут возникнуть проблемы с оформлением трудовых отношени й. Как известно, трудовые договоры всех работников присоединяемой школы должны перезаключаться на прежних условиях. Однако после этого администрация вправе попробовать их изменить в связи с проводимыми организационными и технологическими мероприятиями. Возможно, что для некоторых педагогов новые условия работы окажутся неприемлемыми, например в связи с усилением ответственности за результаты образовательного процесса, введением новых технологий обучения и т. д. В то же время это даст шанс педагогам повысить свою квалификацию и соответственно конкурентоспособность на рынке труда.
П.В. Ларионов, юридический консультант информационного центра «МЦФЭР Ресурсы образования»
К основным плюсам объединения школ относятся снижение бюджетных расходов
на содержание пустующих зданий (ремонт, отопление, электроэнергию и т. д.), возможность задействовать потенциал успешных коллективов для продвижения передовых идей и повышение качества образовательных услуг для обучающихся.
Что касается минусов, то это прежде всего сокращение работников школ, а также трудности, с которыми столкнутся обучающиеся в период адаптации к новому коллективу
.
Если говорить о реструктуризации сети образовательных учреждений в сельской местности, то, вероятно, пострадает организация досуга детей и подростков, поскольку во многих населенных пунктах они являются культурными центрами. Кроме того, появятся транспортные проблемы, а это значит, что, к примеру, на факультатив или продленку после уроков смогут оставаться не все дети, поскольку они должны будут подстраиваться под расписание школьного автобуса.
Опрос провела Е.В. Дикова